Двойное предательство польских элит

70 лет назад в Польше произошло массовое разрушение православных храмов. Об этих событиях в сегодняшней Польше говорят не очень охотно. Если же вспоминают, то... в контексте геноцида поляков на Волыни в годы Второй Мировой войны. Откуда взялась такая странная «привязка»?

Операция против "лишних" храмов

В течение двух летних месяцев 1938 года на юго-востоке Польши было разрушено 127 православных храмов – треть из существовавших на этой территории (до сегодняшнего дня восстановлены всего несколько из них). По словам представителей польской православной Церкви, целью этой акции было, прежде всего, устрашение православных. Последствия преступления конца 1930-х годов ощущаются до сих пор, считают православные священники Польши.

Операция началась весной 1938 года и проходила под руководством военных (напомним, что армия играла ключевую роль при авторитарном режиме, существовавшем в Польше в конце 1920-х – 1930-е гг.). Во второй половине марта началось закрытие церквей и ликвидация официально существующих приходов. Преследовалось православное духовенство, запрещалась деятельность православных обществ. Православную церковь обвинили в русификаторской и украинизаторской деятельности, а верующих угрозами понуждали переходить в католичество.

Само разрушение церквей началось в мае, а закончилось 16 июля 1938 года. Эти действия «объяснялись» тем, что «ненужные» культовые сооружения были построены в период разделов Польши в целях ее русификации. И их нужно ликвидировать, чтобы они не напоминали о временах зависимости. При этом разрушались не просто святыни, но и памятники древнего зодчества: многие православные храмы Польши имели многовековую историю, некоторые были построены еще в XII веке.

Для проведения «акции» был создан специальный Координационный комитет, которым руководили польские офицеры. У этого органа были региональные отделения, взаимодействовавшие с местными властями, которые непосредственно и занимались организацией работ по уничтожению православных храмов. Для этого они привлекали пожарные команды, армейских саперов, специально нанятых работников и даже заключенных.

Против происходящего тогда выступили некоторые политики левого толка и консерваторы. Польский костел хранил молчание. При этом протестующими против разрушения церквей вплотную занималась полиция. Польские власти не ответили на протесты возмущенных православных иерархов, не было дано каких-либо официальных разъяснений.

Отметим, что помимо естественного протеста Русской Православной Церкви за границей, протестовал и СССР, не отличавшийся в 1930-х годах терпимостью к представителям религиозных конфессий и культовым сооружениям. Выражая свое недовольство, советские власти ссылались на принципы Рижского договора 1921 года, оформившего после советско-польской войны границы независимой Польши, в которую были включены западные области Белоруссии и Украины. Этот договор гарантировал русским, белорусам и украинцам, проживающим в Польше, «свободное осуществление религиозных обрядов».

"Полонизация" с помощью взрывчатки

Стоит напомнить, что православные граждане в период между двумя Мировыми войнами, составляли порядка 12% населения Польши (около 5 миллионов человек). Это были, главным образом, украинцы и белорусы. Они, однако, не очень вписывались в образ «Польши для поляков», которым руководствовались в своем национальном строительстве польские власти того времени.

По словам историка Гжегожа Купряновича, разрушение православных храмов было частью более общих действий в рамках так называемой «политики полонизации», которая проводилась в Польше в 1938-1939 годах. В то время осуществлялась «программа укрепления польскости восточных воеводств».

А еще в 1936 г. министр по делам армии заявлял, что польское государство должно стремиться к ситуации, когда «представители определенных вероисповеданий попадают под ассимилирующее воздействие польской культуры. Там, где возможно, нужно процесс полонизации в области религиозно-церковной жизни поставить под непосредственный и четкий контроль».

Следует напомнить, что борьба с православием, как «имперским наследием», началась в Польше задолго до этого: «процесс пошел» сразу же после обретения страной независимости в 1918 году. Наиболее отчетливо это проявилось в истории с кафедральным собором Святого Александра Невского в Варшаве.

Строительство величественного храма началось еще в царствование Александра III, а освящен он был в 1912 году. Автором проекта был известный русский архитектор Леонтий Бенуа, в росписи собора принимал участие Виктор Васнецов, а также другие выдающиеся живописцы. По информации сайта «Православие.ру», в варшавском Александро-Невском кафедральном соборе находилось около десяти тысяч произведений и предметов, представляющих художественную ценность мирового уровня.

Однако уже в конце 1918 года в Варшаве было принято решение о ликвидации большинства православных храмов. Не пощадили и кафедральный собор. Его признали «малоценным» и занимающим слишком большую площадь. К 1926 году собор был полностью разрушен. Для подрыва его стен были организованы специальные бригады. При этом местные власти выдавали жителям, желающим почувствовать сопричастность к варварскому акту, боны, обеспеченные стоимостью тех материалов, которые были получены в результате уничтожения храма.

Геноцид не вписался в конъюнктуру

Православные Польши до сих пор не дождались официальных извинений от польских властей за то, что творилось в межвоенные годы. Правда, в июле текущего года группа польских парламентариев попыталась принять специальное постановление по этому поводу. В нем выражалось сожаление о трагических событиях 1938 года.

Однако эта инициатива была заблокирована: рассмотрение постановления отложено, и пока не известно, когда депутаты вернутся к этому вопросу. Притом, что в проекте документа была даже сделана попытка как-то объяснить мотивацию организаторов акции по разрушению церквей: говорилось, что они руководствовались своим видением способов укрепления польского государства.

Основные противники принятия этого постановления – депутаты партии братьев Качиньских «Право и справедливость» (ПиС). Они объясняют свою позицию тем, что не следует, мол, бередить старые раны, вспоминая о болезненных эпизодах истории. Депутаты ПиС также утверждают, что для принятия резолюции было выбрано неудачное время: годовщина «волынской резни» поляков бандеровцами во время Второй Мировой войны также приходится на июль месяц.
Тогда, в июле, в польском парламенте находился проект постановления и по поводу Волыни: в нем массовое уничтожение поляков боевиками УПА называлось геноцидом. Этот документ постигла та же судьба, что и проект резолюции о разрушении православных церквей: его принятие было отложено.

Следует обратить внимание на то, что политики ПиС напрямую связали разрушение православных святынь в Польше с событиями на Волыни. Объяснялось это примерно так: мало того, что мы примиряемся с украинцами, «забывая» про резню, так еще должны каяться в разрушении их церквей в конце 1930-х! Не много ли от нас требуют?!
Подход Качиньских и их соратников, однако, не выдерживает критики: они сознательно «не хотят помнить» про Волынь, не желают называть ту трагедию геноцидом польского народа. Во многом из-за них Сейм так и не смог определиться с оценкой волынских событий.

Очевидно, что в основе нежелания извиняться за атаку на православие лежит своеобразная «месть» за Волынь (точнее, за нынешнее замалчивание трагедии польскими элитами). Но это говорит лишь о том, что никакого исторического примирения, о котором так любят говорить политики Польши и Украины, достигнуто не было!

В Польше до сих пор продолжается «полонизация», только сейчас она приняла совершенно извращенную форму. Вместо того, чтобы признать Волынскую трагедию геноцидом, польские националисты братаются с украинскими последователями ОУН-УПА. Однако в качестве «компенсации» за это они не хотят замечать преступлений, которые совершали в период между двумя войнами их предки, таким вот явно нездоровым образом демонстрируя свой патриотизм.

При этом для многих очевидно, что стратегический курс польской элиты состоит в том, чтобы уже без кавычек забыть про Волынскую трагедию. Поэтому некие ссылки на резню поляков в контексте проблемы гонений на православных совершенно неуместны. По существу, получается, что польская верхушка дважды предала своих соотечественников.

Первый раз, разрушая храмы своих же православных граждан, и не желая сегодня официально за это извиниться. Второй раз, ради текущей политической конъюнктуры, помалкивая про истребление своих соплеменников в годы Второй Мировой войны на Волыни. Трудно, в этой связи, не задаться вопросом: а есть ли вообще будущее у страны, власти которой так часто предают свой собственный народ?

Алексей Тимофеев