Дом Пашкова вернули публике (фото)

Даже в современной Москве не все старые дома быстро ремонтируются. Так, в понедельник после перерыва в 21 год вновь открыл свои двери для читателей старейший из корпусов Российской государственной библиотеки – Дом Пашкова.

Событие, безусловно, приятное и крупномасштабное, хотя в Доме Пашкова работают «малые» залы – рукописный, нотно-музыкальный и картографический. Поток народа там невелик. Но это залы, так сказать, элитарные. И сам Дом Пашкова – один из символов интеллектуальной Москвы. Он хорошо виден на холме, фактически напротив Кремля, через Москву-реку, и, безусловно, красив.

Повесть «Пашков дом» написал в начале горбачевской перестройки Николай Шмелев – известный прогрессивный экономист с большим гуманитарным уклоном. Николай Петрович все время хотел быть не только хозяйственником, но и литератором (насколько это удалось – вопрос сложный). Его герой – ученый-гуманитарий, в силу своего рода занятий всю жизнь проработавший в залах этого исторического здания, – выписан автором с большой любовью. Ирония судьбы состояла в том, что вскоре после выхода этой повести сам Пашков дом как раз и закрылся на ремонт, чтобы пробудиться через 21 год.

Естественно, Дом Пашкова – памятник федерального значения. Увы, это во многом удлинило его ремонт. В относительном выражении новое российское государство было беднее Москвы (в 1990-е годы – гораздо беднее), и находившиеся в ведении города памятники ремонтировались куда быстрее. В связи с этим в печати неоднократно раздавались голоса, что Дом Пашкова надо передать из федеральной собственности в городскую, и многое другое тоже, а лучше бы и Кремль заодно. Понятно, что на это не пошли, но сколько-то лет государство невольно играло роль «собаки на сене» - как бы «ни себе, ни людям». И частные инвесторы тоже обнаруживали себя, – но за деньги, которые они предлагали, исторический дом пришлось бы изъять из ведения публичной библиотеки и превратить во что-то гораздо более элитарное, великосветское и закрытое. Разумеется, на это тоже не пошли.

Впрочем, генеральный директор РГБ (таково сокращенное название библиотеки, ранее называвшейся Ленинской) Виктор Федоров во время церемонии открытия не согласился с тем, что долгий ремонт сопровождался какими-то скандалами. «Скандалов не было, - кратко заметил Виктор Васильевич. – Как не было и денег». Основную часть времени государство искало деньги, а сами ремонтные работы продолжались четыре года, перед их началом здание больше года сушили.

А всего Дому Пашкова 217 лет. И строился он как частное владение – дворцовая усадьба. Петр Егорович Пашков, хотя служил всего лишь капитан-поручиком (такие были чины при Екатерине) Семеновского полка, был сказочно богат и позволил себе такое, что в наши дни и олигархи не всегда могут. Известно следующее: «Высоко над балконом, подпирающимся тосканскими колоннами, помещался герб Пашкова, поддерживаемый полулежащими фигурами. С одной стороны балкона стояла статуя богини Флоры, с другой – Цереры. Еще две статуи – Марса и Минервы – находились в саду перед домом. На улицу же выходил прекрасный английский сад, в котором находились чистый пруд, выстланный камнем, водометные фонтаны, гроты, пещеры… По пруду плавали лебеди, по дорожкам ходили журавли и павлины».

Не все из этого великолепия воссоздано – по крайней мере, павлинов и журавлей точно нет. Но не во всем тут виновата советская власть – дом сильно пострадал при пожаре 1812 года. В течение XIX века Дом Пашкова неоднократно менял владельцев и «специальность». Были в нем Дворянский институт, потом гимназия, а с 1861 года – Румянцевский музей, связанный с наследием выдающегося государственного мужа - николаевского министра иностранных дел Николая Петровича Румянцева.

Вот с румянцевского богатейшего книгохранилища и началось становление первой публичной библиотеки в России. А первым ее директором был однофамилец нынешнего - Николай Федоров – философ с идеями, сильно оторванными от реальности (он надеялся воскресить всех умерших и не на том свете, а на этом), но библиофил непревзойденный. Как-то раз библиотеку посетил Лев Толстой, и там же он публично высказался в том духе, что для нормальных людей все это книжничество лишнее, а Федоров крикнул: «Старый дурак!» Причем, извинялся после этого не Федоров перед Толстым, а Толстой перед Федоровым. Так что и при царе не все было в этих стенах тишь да гладь.

На фоне 217 лет 21 год – срок не такой большой, но для целого ряда московских интеллигентов это было серьезное и длительное огорчение. Отделы, о которых идет речь, не были закрыты – они работали в окрестных зданиях РГБ, – но, как водится, в тесноте да не в обиде не бывает. Кстати, если с рукописями работают, в основном, только исследователи, то среди завсегдатаев музыкального зала есть и простые люди. Один из них, скромно одетый пожилой пенсионер Борис Межевников, поклонник старого французского шансона, пришел сюда в первый же рабочий день.

«Полтора года не работал зал, - поведал Межевников корреспонденту «Росбалта». – Все переезжали сюда, а мы очень волновались. Здесь, конечно, хорошо, очень приятно. Уже диски появились, а в основном-то у них пластинки виниловые».

Борис Межевников отдает дань уважения современной оцифровке, а сами сотрудники говорят, что именно винил лучше всего сохраняет звук. В нотно-музыкальном отделе более 15 тысяч пластинок на 33 оборота в минуту на виниле и на 78 оборотов на допотопной хрупкой пластмассе. Оцифровано пока около 600 – работа неспешная, штат небольшой. Посетителю дают наушники, и он слушает мелодию. А для более продвинутых в музыке есть специальные «электроорганчики» с клавиатурой, на которых можно бесшумно сыграть по нотам, а звук идет в наушники.

Стать завсегдатаем отдела рукописей, конечно, потруднее – требуется специальное разрешение.

Это для тех, кому по делу надо, - и современные электронные технологии здесь очень кстати. Не все рукописи можно получить на руки, - и по возможности давать будут ноутбук. Одним из самых счастливых людей в понедельник был заведующий отделом рукописей Виктор Молчанов. Он высказал убеждение, что таким интеллектуальным делом как изучение рукописей надо заниматься, конечно, в здании, создающем соответствующую духовную атмосферу.

Всего в фонде около 640 тысяч рукописей, древнейшие из которых датируются VI веком. Тут и рукописи Гоголя и Достоевского, и, между прочим, акварели Лермонтова, и, если говорить о ХХ веке, рукописи «Мастера и Маргариты» и распутинского «Пожара». Картографический же зал пока ждет своего открытия.

На торжественной церемонии Виктор Федоров сказал, что после этого ремонта у библиотеки «хорошие перспективы лет на 40-50», потом все равно придется расширяться. Писатель Валентин Распутин высказал парадоксальную мысль, что «от кризиса теряют богатые люди, которые все воруют и обманывают, и выигрывают люди бедные, которым нечего терять», - дескать, открыли же Пашков дом, невзирая на кризис. А директор Парламентской библиотеки Украины Тамара Вылегжанина дипломатично заметила, что аналогичное книгохранилище в Киеве появилось всего через пять лет после Румянцевского музея. Тут же, на церемонии открытия, подписали соглашение о сотрудничестве между главными библиотеками двух стран.

Леонид Смирнов, фото - "Росбалт"