ЕГЭ - палка о двух концах

Обсудить первые итоги обязательного введения единого государственного экзамена решили преподаватели и студенты нескольких столичных вузов, которые имеют репутацию «престижных» и «чопорных». Прежде всего, это Лингвистический университет (традиционное имя – Инъяз, впрочем, общественность упорно предпочитает писать его без твердого знака, с нарушением русской грамматики), а также самый престижный технический вуз - МВТУ имени Баумана.

Москва дольше других регионов сопротивлялась ЕГЭ, а престижные вузы сопротивлялись ему упорнее всех. Так что была определенная логика в том, чтобы именно из уст элиты и «элитарной тусовки» услышать первые впечатления. К организации мероприятия подключилась префектура Центрального округа Москвы.

Обсуждение, увы, получилось для первого раза несколько легковесным – скорее, в инъязовском духе, нежели в «бауманском». Это естественно – сам круглый стол проходил в Инъязе, на Остоженке. Вел заседание проректор по учебно-методической работе Николай Нечаев – академик Российской академии образования, известный педагог и психолог. Вот только одну педагогическую ошибку допустили – для массовки позвали студентов старших курсов. А логичнее было бы – первокурсников, которые по ЕГЭ поступали! Может, они могли бы что-то рассказать любопытное. Но, как заметил корреспонденту «Росбалта» Николай Нечаев, все первокурсники занимаются в другом учебном корпусе, в Ростокине, что от Остоженки весьма далеко. А времени на подготовку не было, мероприятие нагрянуло несколько спонтанно.

Кроме Нечаева, в дискуссии принял участие депутат Государственной Думы Гончар. Он кратко сказал, что старая система приема в вузы «мягко говоря, себя изжила» - в чем сам депутат в полной мере убедился пять лет назад, когда в вуз поступала его дочь. «Но людей скрепляют интересы, а любая реформа их задевает», - отметил Гончар.

Ему возразила депутат Московской городской думы Инна Святенко. «Я 25 лет назад поступала в МГУ, на факультет вычислительной математики и кибернетики, - заметила Инна Юрьевна. – За это время интеграл иначе брать не стали». Депутат Святенко посетовала, что этим летом уж очень много набралось разных «контролеров», наблюдающих за введением нового порядка в вузах, - и что-то большинство контролеров предпочло отираться именно в столице, и чем центральнее, тем лучше. Тут можно возразить, что ведь и ЕГЭ в столице позже всех вводится.

Другая мысль Инны Святенко: репетиторство как было, так есть, никуда оно не денется. Только вот, если раньше в качестве репетиторов были востребованы, прежде всего, сами вузовские преподаватели, то теперь – любой, кто лучше натаскает на ЕГЭ. Польза от таких изменений представляется депутату сомнительной.

На это Николай Гончар заметил, что в нынешнем году в преподавательском корпусе отмечено новое явление: многие столичные преподаватели, ввиду иссякания репетиторских доходов, поехали в провинцию, причем, в глубинку – туда, где репетиторов всегда не хватает. Когда именно они там работают – отпуск, что ли берут, или уж совсем переезжают, - депутат пока не сообщил.

Из педагогов старой школы – противников ЕГЭ, голос подал заведующий инъязовской кафедрой международного и конституционного права Николай Шулепов. Почтенный профессор рассказал, как 1 сентября собрал первокурсников и спросил у них впечатления о ЕГЭ (именно это и надо бы сделать на дискуссии). «До 80% сказали: «Необъективно!», - рассказал Шулепов. – В равные шансы молодежь не верит».

Завкафедрой напомнил о низкой зарплате преподавателей, которую следует поднять, прежде чем жаловаться на коррупцию: по его словам, ставка старшего преподавателя в Инъязе – по-прежнему 5 тыс. 600 рублей. Сюрреализм какой-то. В то же время, профессор с готовностью передал рассказ первокурсника о коррупции среди школьных учителей, которые, не таясь, заполняли ЕГЭ за своих любимчиков прямо на экзамене.

«Закрыли одно казино – другое осталось», - этими лаконичными словами охарактеризовал образовательную реформу писатель Олег Рой. Бывалому детективщику, пожалуй, видней.

О том, что «центр тяжести коррупции из вузов переместился в школы» говорил и ярый сторонник ЕГЭ – председатель молодежной палаты при Мосгордуме Кирилл Щитов. Однако, признавая недостатки, молодой политик кинулся на защиту нового, ставя введение единого госэкзамена в ряд с реформами Петра Великого и Александра Освободителя.

Кирилл Щитов, между прочим, окончил МГИМО. Вероятно, потому его рассказ о том, как ЕГЭ «дает возможность талантливой молодежи без блата и связей поступить в престижные вузы» оказался несколько возвышенным. Кирилл поведал историю некоей «девочки Ани», которая в прошлом году окончила школу с блестящими результатами по ЕГЭ, но, поскольку МГИМО тогда еще ЕГЭ не принимал, она даже и не рискнула туда. Аня уехала на год в Германию, а в этом году, узнав о реформе, вернулась и влилась в ряды мгимошников.

Трогательный рассказ о бедной девочке даже студенты Инъяза встретили сардонически смехом, как бы говоря: «У вас, батенька, представление о бедности на уровне «И даже сторож их плавательного бассейна был очень бедный человек». Инъяз всегда сильно уступал МГИМО и по престижу, и по богатству. В советские времена, между прочим, в Инъязе и стены-то были обшарпанные, и буфет ничуть не лучше обычной диетической столовки. Правда, дискуссия проходила в знаменитом инъязовском «корпусе В», что раньше стоял уже совсем облупившийся, а ныне – такая игрушечка, что снаружи, что внутри!

Поразительно, с каким пафосом элитарная профессура кинулась на защиту простых и бедных школьников, не рвущихся в престижные вузы. «ЕГЭ должен оценивать качество подготовки в школе. А мы все смотрим, как ЕГЭ в вузе работает, - заметил профессор Шулепов. – Акцент надо делать не на вуз. Нам нужны защитники Родины, труженики». «Вряд ли кто-нибудь из присутствующих испытывал близкий к сексуальному восторг, видя, как стружка ползет из фрезерного станка!» - воскликнул академик Нечаев, несколько отклоняясь от темы. А разговор шел о том, что школа должна жить и служить всем, а не превращаться в сплошного репетитора для тех, кто готовится брать барьеры высоких конкурсов.

На это последовал довольно жесткий ответ: вот те, кто аттестат по ЕГЭ не получил, те и пойдут в армию и к станку, их не так уж мало набралось. Это уже стальной «бауманский» подход. МВТУ на дискуссии представлял старшекурсник Димтрий Шарденков, получивший известность как «дублер префекта Центрального округа Москвы Алексея Александрова в молодежном окружном правительстве». Дима тоже горой стоит за ЕГЭ – он даже выразил сожаление, что поступал раньше, пока ЕГЭ не было, и вынужден был помаяться, так как приехал в Москву из глубинки.

Требования ЕГЭ, по оценке Шарденкова, достаточно мягкие: «Я зашел в свою школу и за 20 минут решил 70% задач по группе А». Правда, Дима признал, что среди молодого пополнения МВТУ есть и «неадекватные» бауманскому уровню. «Будем тестировать первый курс, дополнительные занятия введем по математике», - отметил он.

Немногие студенты, пожелавшие принять участие в дискуссии, единодушно предпочли фамилий не называть.

Таня: «Я сдавала ЕГЭ по русскому языку в 2006 году. Недоработок много было. Задание не совпадает с текстом. Предлагается ударение поставить в слове «ягодицы» - а словарь дает, что оно и так, и так возможно».

Егор: «ЕГЭ требует штампов, а нам время диктует: прогрессивно мыслить!»

Ира: «У нас был перерасчет баллов, и мои 50 из 60 превратились 76 из ста. Это явно не одно и то же! Мое мнение часто не совпадало с учительским, и от этого падала не только оценка, но и все остальное».

Закруглила обсуждение молодая преподавательница английского, которую только должность вынудила представиться по имени-отчеству: Мария Владимировна. «Я тоже против ЕГЭ, - заявила она. – Школа должна растить людей, всесторонне развитых. ЕГЭ порочен, так как шаблон отсекает тех, кто мыслит творчески. Сначала, лет до пятнадцати, воспитывают самостоятельное мышление, - а потом весь десятый-одиннадцатый класс ориентируют на сдачу ЕГЭ».

«Лично я бы оставила старую систему, - заметила Маша корреспонденту «Росбалта». – Меня коррупционность не интересует. Мне хватает того, что я здесь зарабатываю, у меня муж есть. Мне главное – студенты хорошие. Знаете, даже когда какой-то декан за взятку принимает, - он все же понимает, что ему этого студента учить и выпускать. Он не возьмет кого угодно. А сейчас уже пришли и такие, кто вообще ничего не знает».

Леонид Смирнов