Воспоминание о будущем: роботы СССР

В конце октября на выставке «Интерполитех-2009» был показан МРК-27БТ – дистанционно-управляемая боевая машина, входящая в комплекс «Печенег». Боевой робот на гусеничном шасси несет на телескопической штанге 7,62-мм пулемет «Печенег» с боекомплектом в 100 патронов, 2 реактивных огнемета «Шмель» и 2 реактивных штурмовых гранаты РШГ-2. Наведение осуществляется с помощью пяти телекамер. Масса МРК-27БТ составляет 180 кг, скорость на местности 0,65 м/с (примерно 2,5 км/ч), автономность - четыре часа. Машина управляется дистанционно на расстоянии 200-400 м.

Итак, это самый тяжеловооруженный робот в своем классе, а удачный дизайн - наличие подъемной штанги – позволяет при случае заглянуть «Печенегом» в окно. Однако, во- первых, преимущество в вооружении над западными аналогами объясняется просто тем банальным фактом, что наш аппарат вчетверо тяжелее. Во-вторых, оно сильно компенсируется ограниченным боекомплектом (100 патронов к пулемету), при такой массе. В-третьих, наша машина отличается низкой скоростью – впятеро меньшей, чем у американских аналогов. В-четвертых, ограниченной автономностью – в 2 раза меньшей, чем у них же. Наконец, - и это самое важное - судя по имеющейся информации, проблески собственного «интеллекта» у МРК-27БТ отсутствуют в принципе.

Это ставит машину в полную зависимость от связи с оператором со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ставка на чисто дистанционное управление лишает нашу машину очевидных преимуществ «американцев» - например, очень высокой точности стрельбы – но при этом сохраняет все классические проблемы дистанционно-управляемых машин. К тому же дальность дистанционного управления слишком мала (в 2,5-5 раз меньше, чем у вероятных друзей). В целом, машина может создать проблемы для боевиков, засевших в помещении – но в конвенциональной войне ее эффективность будет минимальной. Попытка представить перспективную технику достойна всяческого уважения. Но в нынешнем состоянии МРК-27БТ не дотягивает до современных требований. Безусловно, эта программа достойна финансирования, а машина – производства, хотя едва ли массового. Однако очень не хотелось бы, чтобы у нас в очередной раз под сурдинку разговоров о не имеющих аналогов в мире разработках занимались консервированием отсталости.

Когда-то СССР лидировал в разработке безэкипажной техники. Так, в 20-30-х годах прошлого столетия самой эффектной программой в области дистанционного управления обладал именно Союз.

С начала тридцатых в СССР строились «телемеханические» самолеты – беспилотники. Столь же высокий уровень интереса к безэкипажным машинам отмечался и на суше. Наиболее массовым стал дистанционно-управляемый танк (телетанк) на базе Т-26 (ТТ-26), оснащенный приборами пуска отравляющих веществ, огнеметом и пулеметом.

Управление ТТ-26 велось с обычного танка того же типа; обе машины вместе составляли телемеханическую группу (к 1939-му таких групп насчитывалось 60). Кроме огнеметного варианта, на шасси Т-26 построили и телемеханическую группу «Подрывник». Главным оружием этих машин были полтонны взрывчатки. При достижении цели приводился в действие механизм сброса бомбы – и танк отводился назад. Дальность уверенного управления ТТ-26 составляла около километра.

На флоте «роботизировались» боевые катера, которым предстояло сыграть роль брандеров-камикадзе в борьбе с английским флотом (увы, англичане оказались союзниками СССР и противниками Гитлера). Впрочем, в Великой Отечественной войне эти наработки не использовались, либо использовались неудачно.

Основная проблема была в неумении применять дистанционно-управляемое оружие. Так, немцы весьма эффективно использовали радиоуправляемые катера во время высадки союзников в Нормандии. Они же не без успеха применяли дистанционно-управляемые и начиненные взрывчаткой «Юнкерсы» для подрыва мостов в 1944-45, а на суше широко использовали дистанционно-управляемые танкетки – носители взрывчатки. Обычно в нашей литературе их объявляют никуда не годным оружием – однако действительно плохи были только управляемые по проводам «сухопутные торпеды» «Голиаф». Более крупные радиоуправляемые «Боргварды» использовались вполне успешно, и не раз прокладывали дорогу «Тиграм», наступающим через заграждения и минные поля. При этом «идеологически» «Боргварды» весьма близко примыкали к советским «Подрывникам».

СССР разрабатывали похожие «сухопутные торпеды» вплоть до 1945-го года – последняя попытка использовать такие машины состоялась уже в Праге. Не «сыграв» сразу, эксперименты 30-х создали задел на перспективу. Фактически база для развития советского управляемого оружия была заложена именно экспериментами межвоенного периода по телеуправлению. Например, именно для «телемеханических» самолетов были созданы первые автопилоты с приемлемыми характеристиками. Были подготовлены и кадры – многие конструкторы, задействованные в «телемеханической» программе, прямо перешли от беспилотников к ракетам. Разумеется, ракеты были с сильнейшим «немецким акцентом» – однако без наличия собственных наработок нам не помогли бы никакие трофеи.

Сказать заранее, какая перспективная программа окажется удачной, а какая - нет, невозможно. Между тем, лучше бесцельно выбросить деньги на три провальных прожекта, чем упустить одну ценную технологию – цена отставания в военной сфере может быть непомерной.

Впрочем, вернемся к нашим машинам. Сразу же после войны продолжились и опыты по созданию больших безэкипажных «агрегатов», но на этот раз на базе танка Т-34-85. «Идеология» новой разработки повторяла довоенную концепцию телетанков: машины предназначались для использования в качестве «камикадзе» для подрыва фортсооружений, вызова на себя огня замаскировавшегося противника; проделывания проходов в минных полях; действий на зараженной местности. Наконец, как и «предок», новый ТТ нес огнемет. Однако, в отличие от предшественника, на тридцатьчетверке установили телекамеру, позволявшую оператору наблюдать местность перед танком. Система телеуправления была усовершенствована, а дальность, на которой оператор мог «рулить» ТТ, была доведена до 5 км.

После телемеханической «тридцатьчетверки» эксперименты с наземными безэкипажными машинами продолжились. Кстати, одним из их побочных эффектов стали довольно успешные «рейды» наших автоматических луноходов. Однако, как и на Западе, глобального прорыва достичь не удавалось. В итоге в 1950-70-х эффективно развивались только безлюдные «подводные аппараты» и летающие беспилотники, действующие в сравнительно однородных и редконаселенных средах – в том числе, советские.

Новый всплеск интереса к безэкипажной теме наметился в 1980-х, когда электроника начала стремительно «мельчать» и параллельно (1975 г.) появилась многоуровневая нейронная сеть. В итоге оказалось возможным создать «обучаемые» автоматы, способные принимать хотя бы элементарные «самостоятельные» решения – без чего невозможно, например, движение по пересеченной местности.

Одновременно появилась аппаратура наблюдения высокого разрешения и цифровые линии связи, позволившие резко повысить эффективность дистанционного управления.

Первым результатом этих сдвигов как раз и стало массовое распространение неавтономных радиоуправляемых машин. В начале 80-х на вооружение саперов, спецслужб и спасателей начали поступать обычные ныне «тележки с манипуляром» (КГБ получил такую штуковину в 1983 г.).

Однако неавтономные машины имеют ряд непреодолимых недостатков. Так, малейший сбой в системе связи переводит их в разряд железного хлама; полноценный эффект присутствия для оператора неосуществим. Иными словами, давно известно: за пределами узкоспециальных ниш робот не может быть эффективным, не имея собственных «мозгов». В итоге уже в начале 1980-х в США начали одна за другой появляться роботизированные машины с претензией на некоторую автономность: Roboart I, «Праулер», «Демон».

Советская программа автономных роботов шла голова в голову с американской. В начале 80-х по заказу Минобороны был построен оснащенный нейрокомпьютером робот МАВР, на котором отрабатывались алгоритмы автономного движения на пересеченной местности («АВР» расшифровывается как «автономная выработка решений»).

Общий уровень советских «безлюдных» технологий был наглядно продемонстрирован в 1988 году, когда космический челнок «Буран» совершил полет полностью в автоматическом режиме. Сопровождавший его летчик Магомед Толбоев рассказывал о поведении «Бурана» так.

«Ветер на высоте был до 200 километров в час. Болтало наш МиГ-25 основательно. Сближение в таких условиях представляло некоторую опасность. Меня могло силою ветра бросить на «Буран» или наоборот… Когда «Буран» выбрал сложную траекторию снижения, у меня возникло такое чувство, что им управляет человек. Но там, конечно, никого не было. Только аппаратура. И она свое дело справляла идеально. Математическое обеспечение полета «Бурана» было безупречным…

Корабль летел по траектории снижения очень устойчиво… Порывы ветра на посадке доходили до 20 метров в секунду. Корабль это учел и боролся с боковым ветром, «сознательно» сделав отворот от посадочного курса градусов на 15-20. Я не мог не восхищаться его полетом. Ветер ведь не встречный, а «боковик»… вот мы и летели боком. «Буран» сел, как и положено в таких условиях, на одну ногу. Сначала левой коснулся, поправил нос, через 30 метров опустил на ВПП правую ногу. Уклонение от оси полосы было три метра. Это и для первоклассного летчика на оценку «отлично». А «Буран» и на пробеге «искал» осевую линию. К моменту остановки он был правее центра ВПП менее 50 сантиметров!».

Чтобы оценить это достижение, следует вспомнить, что и через двадцать лет после полета «Бурана» беспилотники бьются при взлете и посадке очень часто. Кстати, об иллюзии «одушевленности» челнока упоминают и многие другие очевидцы. Эта склонность машины к осмысленному поведению стала результатом весьма впечатляющих успехов советских электронщиков – к середине 80-х за пеленой секретности, топорным дизайном и монументальными «макросхемами» иной раз скрывалось… будущее. Несмотря на сильное отставание в области элементной базы СССР продвинулся в создании «искусственного интеллекта», пожалуй, даже дальше США – ибо смог вовремя оценить перспективы столь чтимых нынче нейронных сетей.

Чуть позднее в СССР начали работы над роботизированным танком. Александр Бабакин в «Независимом Военном обозрении» пишет: «Еще в конце 1980-х годов автору данной статьи довелось увидеть… один из первых подобных образцов. На небольшом пятачке между зданиями тяжелый Т-72 самостоятельно двигался, поворачивался на месте, ехал назад, поворачивал башню. Даже не верилось, что внутри танка нет экипажа. На полигонных испытаниях танк-робот по программе, заложенной в бортовой компьютер, двигался, преодолевал препятствия, вел огонь из бортового оружия».

Обычно оператор «рулил» безэкипажной машиной из танка управления или с неподвижного пункта. Однако танк мог действовать и по заранее заложенной программе. Как правило, машину использовали для обучения начинающих механиков-водителей, однако ее потенциальные возможности были много шире.

«Группу энтузиастов-конструкторов в середине 90-х годов расформировали. А сам единственный в то время в России действующий танк-робот передали в танковый НИИ в подмосковной Кубинке. В 1997 году мне еще раз довелось видеть эту уникальную машину на полигоне НИИ в движении. Дальнейшая ее судьба неизвестна».

Впрочем, все не так трагично. судя по заявлениям руководства ГАБТУ, работы над безэкипажными танками продолжаются.

Наконец, в СССР разрабатывались и шагающие роботы – например, шестиногие МАШи (МАшины ШАгающие), причем некоторые их образцы можно снимать в «Звездных войнах» без грима. С 80-х работали и над андроидами. Кстати, человекоподобная машина – это не блажь японских разработчиков. Аналогичный проект финансирует и Пентагон – в действительности у таких роботов может быть достаточно широкое применение, в том числе военное.

Показанный на «Интерполитехе-2009» МРК-27БТ – достаточно простая машина, заметно уступающая по техническому уровню механическим бойцам Пентагона, однако… Лиха беда – начало.

Евгений Пожидаев