Молебен в защиту и против

Для большого воскресного молебна в защиту веры, церкви и поруганных святынь лучшей погоды быть просто не могло. Апрельское солнце, первое весеннее тепло, столь резко пришедшее на смену холодам и вот буквально только что растопившее снега! Уже тепло, но еще не жарко – гениальный природный момент.

Незадолго до этого величественного действа по городу поползли слухи о том, что на молебен выделено 75 млн рублей – и не из чьего-нибудь кармана, а из городского бюджета. Что дало возможность либеральной части столичной тусовки воскликнуть: «Ого! Ничего себе! На митинг на Болотной какие-то жалкие 3 млн рублей Ольге Романовой в шляпку всем миромнакидали - и никто не ушел обиженным».

Очень скоро, правда, слухи изменились: по новой версии, выделено не 75, а всего по пять с чем-то миллионов трем департаментам города Москвы - межрегионального сотрудничества, культуры и рекламы. Долг журналиста требует попытаться выяснить правду и тут. В департаменте культуры сразу категорически опровергли все подозрения, в департаменте СМИ и рекламы «Росбалту» сообщили, что с их стороны помощь в организации молебна ограничивается прямой трансляцией на канале ТВЦ и «Москва-24», для чего необходимые средства у ТВ уже есть, департамент для этой цели ни копейки не получал. В департаменте межрегионального сотрудничества, национальной политики и по связям с религиозными организациями ответа сразу получить не удалось - и то сказать, времени было мало.

В общем, финансовый вопрос пока утонул в высоких идеях, каковые и господствовали в воскресенье практически безраздельно. Само собой, были приняты административно-полицейские меры для недопущения «ходынки»: Храм Христа Спасителя был надлежащим образом оцеплен, причем на всякий случай «двор» или «пространство» перед храмом разделено было полицейской шеренгой. И те, кто шел от метро «Боровицкая», оставались «по правую руку партиарха», а направлявшиеся от метро «Кропоткинская» - «по левую».

На металлоискателях у всех отбирали еду и воду, которые тут же выкидывали в большие урны - дабы никто ничем не кидался. Прямого запрета есть и пить не было, даже пообещали, что будут раздавать свою воду, освященную. Прессу пропускали со стороны набережной, вместе с другими почетными гостями. Журналистов – на специальный помост, остальных на «ближний двор». В сам храм было, конечно, не пробиться.

Народ шел пешком. Правда, по свидетельству очевидцев, за мостом, на том берегу автобусы стояли до самых Лужников. Но шествие выглядело чинно.

Теплая погода в диапазоне от +15 до +20 хороша, помимо прочего, еще и тем, что позволяет максимально продемонстрировать форменную одежду, в каковой имеется особенная потребность у консервативной части общества. Естественно, среди богомольцев было очень много казаков, причем здесь господствовали два стиля. Полная реставрация парадной казачьей формы – черная черкеска, алый башлык, серебряные погоны и газыри – и некий новый фасон: синяя форма с открытым кителем и галстуком, очень похоже на новую полицейскую форму, пока не успевшую распространиться. Но проявляются постепенно и другие виды форменного костюма, в том числе женского, - например, девушки в длинных фиолетовых юбках и жилетках. Естественно, опять же, масса женских платочков, но повязанных «без фанатизма», легко.

Над собравшимися высилась масса хоругвей, преимущественно черно-желто-белых державных. В то же время, среди хоругвей мелькало некоторое количество воздушных шариков, преимущественно красных, кои тоже можно было принять за некое одобрение светлого воскресения. Потом, правда, выяснилось, что шарики малость «из другой оперы»: в тот же день рядом, на Арбате проходил «фестиваль мыльных пузырей» и воздушных шаров заодно с ними. Ну, и некоторые «пузыристы» оказались переманены молебном или же совместили одно и с другим, благо начало молебствия в 14:00 это позволяло.

Между тем, в воскресенье отмечался не только день рожденья Ильича, но и Антипасха, она же День уверения Фомы. Чему, как положено, Патриарх Кирилл и посвятил свою проповедь в Храме Христа Спасителя. Напомнив миру о том, как апостол Фома Неверующий потребовал, чтобы ему дали возможность увидеть воскресшего Учителя и вложить свои персты в раны Его. И Христос действительно такую возможность ему дал через неделю после Воскресения. Кирилл своим жестким «колючим» голосом как бы ответствовал тем неверующим всех времен, кто, со своей стороны, напоминает, что – дай Бог счастья Фоме, но кроме-то Фомы, никто же никому никаких перстов никуда вложить не предлагал. Патриарх подчеркнул, что Господь оставил за нами свободу, каковой мы и пользуемся, временами отвращаясь от Бога, порой и на много лет.

После проповеди патриарх попросил паству не расходиться, а остаться на молебен. Между тем, за стенами храма, на больших экранах демонстрировались речи общественных деятелей консервативного направления, посвященные уже делам насущным. А именно, тому неприятному событию, «с которого все и началось»: «панк-молебну» феминисток из Pussy Riot, которые в настоящее время пребывают за решеткой.

Одним из первых на экране показался Никита Михалков и в рассудительной манере напомнил, что кающегося, конечно, надо простить, но в данном-то случае со стороны оскорбительниц покаяния не было. Тезис Михалкова: «Время печальной улыбки прошло» - той печальной улыбки, которой в советские времена верующие встречали разные пакости безбожников. «Знали, на что шли, - получите и распишитесь», - резюмировал режиссер.

Епископ Тихон (Шевкунов) со своей стороны подчеркнул, что кощунницы жаждут вовсе не прощения, а безнаказанности - «а такой индульгенции мы им не дадим». Философ и политолог Наталья Нарочницкая посетовала, что интеллигенция стала защищать кощунников. Потом настала очередь более молодых и не слишком пока известных общественных фигур. Тем временем, в узком проходе между ограждениями, отделявшем «малый двор» от «большого», солдатики в милицейской форме действительно разносили в пластиковых бутылках воду из освященных источников и передавали ее «первому ряду».

Но вот, наконец, после крестного хода (которого с журналистской трибуны видно не было), на эстраду, сооруженную перед вратами храма, вышла церковная иерархия в величественном блеске красных, расшитых золотом облачений. Одеяние патриарха было, что ли, «более красным», чем у остальных, говоря обывательским языком.

Предстоятель начал, опять же, с проповеди, которую можно разделить на три части. Сначала – вновь о Фоме Неверующем и его божественном уверении. Здесь Кирилл особо подчеркнул, что не желавшие уверовать во Христа упорно повторяли, что Он не воскресал, а Его тело было банально похищено учениками. Так этот спор и тянется из века в век. Потом – о временах гонений на христиан, из которых тяжелейшим было, конечно, советское. И о том чуде, каковым явилось восстановление Храма Христа Спасителя. Здесь Кирилл грозным голосом упомянул и времена современные: «предателей в рясах, которые говорят - зачем, мол, собираться здесь на молебен".

И лишь под конец проповеди патриарх коснулся злобы дня, хотя и не упоминая вовсе ни ансамбля Pussy Riot, ни конкретных имен его участниц. Он разъяснил, что нынешние кощунства, конечно же, не идут ни в какое сравнение с гонениями прошлого. Но в духе сегодняшнего дня глумление над святынями объявляется естественным проявлением человеческой свободы, которое якобы полагается защищать. Вот чего, собственно, нельзя стерпеть.

Потом величественно пропели многия лета патриарху, все архиереям, Родине, воинству и народу, и хором Символ Веры. В заключение патриарх вновь поздравил всех с Пасхой и благословил никогда не реставрировать те иконы, что были повреждены вандалами. Эти несколько икон – среди них и простреленная в 1920-е годы, и порубленные уже в наши дни топором великоустюжского кощунника, еще некоторое время держали перед народом, когда архиереи во главе с патриархом удалились во храм.

Все действо уложилось в один час. Расходились в приподнятом настроении. Группа умудренных в церковных вопросах мужей выразила в беседе с корреспондентом «Росбалта» мнение, что день вполне удался. «Я, честно говоря, боялся, что это будет именно митинг, - заметил собеседник. – Что будет «Православие или смерть!» и все такое. А смотрите, как все оказалось благостно и с умом».

Молодежь высказалась по-разному. От: «Вы знаете, мы вообще-то на фестиваль воздушных шаров шли и по ошибке попали на молебен, но ничуть не жалеем, нам очень понравилось». И до: «Мы из Твери сюда поехали по зову сердца. Потому что сейчас в Церкви происходят события по-настоящему интересные и грозные. Начали оскорблять святыни, это напоминает во многом предреволюционные события. И мы хотим не допустить новой смуты».

Леонид Смирнов