После грузино-абхазской войны приграничные территории по обе стороны реки Ингури, разделяющей две республики, существуют, фактически, за счет торговли друг с другом. Независимая международная миротворческая организация International Alert обозначила эти отношения как «транс-ингурские» и проанализировала их, опросив субъектов торговли по обе стороны конфликта. Вырисовалась довольно интересная картина.
Мелкая приграничная торговля особенно актуальна для жителей Гальского района Абхазии, населенного, преимущественно, грузинами, и для Зугдидского района Грузии. Выгоды грузин во многом зависят от покупательной способности и бизнес-активности мелких предпринимателей из Абхазии. А те, в свою очередь, зависят от предложения на рынках Западной Грузии.
Отовариться в Грузии жители Абхазии могут в любое время года. Из Грузии везут все – от продуктов питания и стройматериалов до одежды и люстр. Несмотря на поборы на границе и опасность, для многих возить товар через Ингури выгоднее, чем импортировать из России. Обратно в Грузию абхазы практически ничего не везут, кроме фундука.
Товар, приобретенный в Грузии можно обнаружить даже в Сухуми, абхазы из этого не делают секрета. Но в большей степени от торговли зависит восточная часть Абхазии, поскольку туризма здесь, в отличие от регионов, расположенных ближе к границе с Россией (Гудаута, Гагра, Пицунда и др.), нет. Соответственно, отсутствуют и альтернативные источники дохода. Хотя в свое время, отмечает International Alert, Гальский район был «амбаром для всей Абхазии».
Между тем торговля эта весьма не проста с морально-психологической точки зрения, поскольку часть абхазского общества ее осуждает.
Одни считают, что в зарабатывании денег для семьи нет ничего зазорного: «Это не преступление, кто как может, так и выживает». Некоторые абхазы даже считают, что, поскольку торговля существует, ее надо легализовать - выиграет бюджет, диверсифицируется экономика.
Другие исходят из того, что грузины – враги. Они опасаются, что в условиях международного непризнания Абхазии свободный переход границы на ингурском участке может быть воспринят внешними игроками как передвижение внутри грузинской территории и шаг на пути к ассимиляции. Поэтому пусть сначала Грузия признает независимость Абхазии, а потом можно и торговлю легализовать.
Правда, есть сфера отношений, за которые абхазы не осуждают соотечественников – это бесплатное или льготное лечение в Грузии. Абхазы в курсе, что для самих грузин бесплатного лечения не существует, и что медицинские услуги в Грузии очень недешевы. Они понимают, что это политика Тбилиси по «приручению» абхазов. Но если дают, то почему бы не взять? Лечиться в Грузию ездят многие. Абхазы хорошо отзываются о профессионализме грузинских врачей и отмечают «теплый прием» с их стороны.
В Грузии к транс-ингуским отношениям относятся либо нейтрально, либо положительно. Отделение Абхазии они рассматривают как «несправедливость» и считают «естественным» экономическое взаимодействие с ней. Представители крупного грузинского бизнеса интересуются железной дорогой через Абхазию в Россию и открытием в Абхазии своих филиалов. Но интерес этот, отмечают эксперты миротворческой организации, носит пока «академический характер».
У грузин вообще гораздо более «расслабленное» отношение к экономическому взаимодействию с абхазами. У них почему-то создалось впечатление, что абхазы совсем не против жить с ними в одном государстве. Едва ли не единственным препятствием для этого грузины считают Россию. Они хотят, чтобы абхазы приехали к ним и посмотрели, как их здесь принимают, как живет Грузия, какими возможностями она располагает, в том числе, для бизнеса. То есть, хотят продемонстрировать абхазам контраст, чтобы те сделали «правильные» выводы.
Абхазы, однако, в Грузию не рвутся, и ограничиваются торговлей – по определению мелкой.
Может ли торговля, даже более крупная, чем сегодня, с наличием масштабных экономических связей, примирить два народа? Вероятно, на человеческом уровне этого нельзя исключить – ведь абхазы и грузины вполне дружелюбно встречаются хотя бы в Москве, вместе выпивают, а иногда и дружат.
Но примирение на государственном уровне вряд ли возможно даже в среднесрочной перспективе – пунктирное «братание» рухнет, как только дело дойдет до политического статуса Абхазии, поскольку ни одна из сторон на уступки не пойдет. То есть, Тбилиси не признает независимость Абхазии, а Сухуми не откажется от провозглашенного и признанного несколькими странами суверенитета.
Ирина Джорбенадзе