Из семьи без возврата

Судя по официальной статистике, детей из семей забирают крайне редко. Однако, по оценкам экспертов, цифры зачастую далеки от реальности. Дело в том, что сама процедура слишком затянута, поэтому порой, чтобы спасти ребенку жизнь, органам опеки приходится идти в обход официального порядка. Но всегда ли их действия оправданы? Действительно ли помочь ребенку в той или иной ситуации можно только забрав его из семьи и поместив в казенное учреждение?

В ходе круглого стола в Общественной палате РФ эксперты обсудили, какими должны быть основания для того, чтобы отобрать ребенка у родителей, а также есть ли другие формы работы с проблемными семьями.

Как рассказала президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская, ежегодно в детдома поступает около 90 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. При этом лишь 5-10% - это дети, от которых добровольно отказались родители, еще около 10% - те, чьи родители умерли. Есть еще отдельная категория детей, которые попадают в казенные учреждения на время по заявлению родителей, которые в ряде случаев даже забирают детей на выходные. Основная же масса подопечных сиротских учреждений попадает туда по причине лишения либо ограничения родительских прав, отметила эксперт.

При этом цифра по изъятия детей из семей составляет около 5-6% на всю Россию, а в Москве, согласно официальным данным, в прошлом году было всего 25 случаев. Такие данные, по словам Альшанской, мягко говоря, вызывают недоверие.

«Дело в том, что с точки зрения законодательства процедура это довольно сложная и осуществляется как минимум в два хода», - рассказала эксперт.

После первого визита в семью органы опеки сначала должны составить акт, подписать его у уполномоченного на это представителя органа исполнительной власти, и только потом можно будет вернуться и забрать ребенка. Кроме того, в трехдневный срок необходимо уведомить об этом прокуратуру, а в семидневный срок подать заявление в суд о лишении либо ограничении родительских прав. Это обязательная процедура.

«В результате ее сложности и многоходовости на практике детей из семей забирают, но оформляется иначе. Есть два пути, которыми пользуются сотрудники на местах. Первый – заставить родителя подписать заявление о том, что он соглашается и даже просит поместить ребенка в учреждение. Чаще всего речь идет о родителях социально некомпетентных, которых достаточно легко напугать, сказав, что если он не напишет заявление, его и вовсе лишат родительских прав», - отметила Альшанская. Получается, по факту происходит изъятие, по документам – нет.

«Второй путь – составление акта об обнаружении безнадзорного ребенка, причем «обнаруживается» он в квартире вместе с родителями», - пояснила она.

Эксперт признает: официальная процедура, действительно, сложная и не дает возможности отобрать ребенка в экстренной ситуации, когда есть угроза его жизни и здоровью. Именно поэтому органам опеки зачастую приходится прибегать к таким вот методам. С другой стороны, всегда ли ситуация требует того, чтобы детей именно отбирали у родителей, лишая их родительских прав?

Как отметил президент Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Александр Спивак, изъятие детей из семьи - крайняя форма вмешательства, направленная на защиту ребенка при возникновении угрозы его жизни и здоровью. И совершенно очевидно, что в ряде случаев, чтобы защитить ребенка, нужно принимать решения быстро, без дополнительной бумажной волокиты.

Однако сегодня вопрос о том, действительно ли ребенок подвергается опасности в кровной семье, решается специалистами органов опеки субъективно - на основании их личных представлений о том, что правильно, а что нет. Кроме положения об угрозе жизни и здоровью, никаких методических документов на этот счет не существует. Отсюда рождается и недоверие в обществе к работе органов опеки.

Чтобы такие вопросы решались быстро и максимально прозрачно, по словам эксперта, необходимо определить критерии и прописать порядок решения вопроса о наличии угрозы. «Да, невозможно составить список, содержащий в себе все возможные варианты, но порядок решения этого вопроса можно разработать и закрепить на ведомственном уровне или на уровне правительства», - полагает Спивак.

Тогда у органов опеки была бы возможность незамедлительно забрать ребенка из семьи, когда того требуют обстоятельства, и оформить все соответствующим образом. При этом с семьями, где необходимости в экстренных мерах нет, пришлось бы строить работу по-другому.

Сейчас же, как заметила Альшанская, в нашем законодательстве нет ни слова о том, что в определенных случаях можно не ограничивать родителей в правах, а вернуть ребенка обратно, о том, что можно работать с родителями, чтобы снять ограничение прав в будущем.

«Даже если изъятие происходить со всеми формальностями, по суду, нигде не сказано, что с этими семьями должна вестись какая-то работа. Нормы о том, что в дальнейшем у детей есть обратный путь в семью, просто нет. Словом, несмотря на разговоры о профилактике социального сиротства, в федеральном законодательстве на этот счет никаких изменений не произошло», - отметила собеседница агентства. С чего же тогда чиновники службы опеки станут заниматься профилактической работой с семьями, если в список их обязанностей такая работа не входит?

«Любое столкновение семьи с органами опеки и попечительства может завершиться изъятием ребенка и лишением родительских прав. Закон просто обязывает органы опеки поступать таким образом», - констатировала эксперт.

Но, по словам члена ОП РФ Бориса Альтшулера, должны быть прописаны и другие варианты работы с такими семьями. Например, когда ребенка из семьи не забирают, а временно отселяют в опорную семью и сразу же начинают работать на восстановление детско-родительских отношений в кровной. Благодаря такой работе, по словам эксперта, в США и Франции до 70% детей возвращают в кровную семью.

«Мы обсуждали этот вопрос с органами опеки, и они бы готовы так работать, если бы у нас были эти профессиональные семьи», - заметила юрист БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Ольга Будаева.

В свою очередь председатель правления ЦЛП Роман Дименштейн предложил на время передавать детей знакомым и родственникам, чтобы ребятишки оставались в привычной среде, а также могли вернуться обратно, когда родители докажут, что могут воспитывать ребенка.

Согласился с ним и Александр Спивак. «Почти всегда есть родственники, соседи, которые могли бы взять на себя заботу о ребенке в условиях высокого риска», - считает он.

«Но прекратить поток детей из семей в сиротские учреждения без изменения федерального законодательства невозможно, потому что оно абсолютно не отвечает требованиям сегодняшнего дня. Нередко органы опеки обращаются к нам с просьбой помочь тем семьям, из которых сами же намерены забрать детей, просто потому, что у них нет других механизмов работы», - заключила Ольга Будаева.

Анна Семенец