Город мужчин

Турецкий писатель Орхан Памук описывает город своего детства как серый, печальный, тоскующий по прежнему величию столицы Османской империи. Сегодня от этой тоски не осталось и следа. За 10 дней мы смогли убедиться, что современный Стамбул живет в очень энергичном ритме.

Даже в сорокаградусную жару на улицах полно людей. Подавляющее большинство из них - мужчины: продавцы, официанты, парикмахеры, кассиры, дворники, полицейские, водители и просто прохожие.

Женщин мало, многие из них носят никабы и хиджабы, а встретить компанию девушек попросту невозможно - в отличие от бесчисленных групп молодых парней и мужчин.

В трамвае у меня завязался разговор с мужчиной, который держал на руках сына и показывал ему что-то за окном. Как выяснилось, мальчик, «в отличие от его отца, говорящего на английском, немецком и арабском, говорит только по-арабски". Кроме того, мужчина спросил, отличается ли русская водка от турецкой, не без гордости добавив, что в его семье никто не употребляет алкоголь. Моя подруга Александра дважды пыталась включиться в наш разговор, однако мой случайный собеседник игнорировал ее слова и даже не смотрел в ее сторону. На остановке он попрощался со мной, а вслед за ним вдруг поднялись сидевшие до этого в стороне две женщины в паранджах и их маленькие дочери...

В правилах поведения в мечети Султанахмет (одного из символов города, построенного султаном Ахмедом I с целью восстановить авторитет в глазах Аллаха после поражения в войне против Австрии) сказано, что место в молельном зале занимают мужчины, а женщины могут расположиться, "где им будет удобно". Некоторые верующие ввиду отсутствия свободного места остаются читать молитвы на улице, постелив ковер у стены и опустившись в поклоне в нужном направлении...

Стамбульские мечети поражают воображение не только своим числом, но и разнообразием архитектурной мысли: в городе найдется мечеть любого исторического периода, связанная с каждым значимым событием. По мечетям проще всего ориентироваться в городе. Узкие улочки Стамбула, где не разойдутся и два автомобиля, вымощены брусчаткой. Каждая из них имеет как минимум два названия (а чаще три или четыре). Поэтому местный житель скорее объяснит, как добраться до ближайшей мечети, указанной на карте - тем паче, что название улицы ему, скорее всего, ни о чем не скажет.

Переправляясь через Босфор на пароме, мы познакомились с группой молодых парней. Узнав, что мы из России, они принялись спрашивать про состояние российской армии и наконец поинтересовались, чья, по моему мнению, армия сильнее - российская или американская? Военную тайну я не выдал, но сам вопрос вогнал меня в ступор - чем он был вызван? Холодную войну эти молодые люди явно не застали... Может они знают что-то, чего не знаю я? Уже вечером на первой полосе одной из местных газет я увидел фото Обамы и Путина, сидящих на переговорах, скрестив руки на животе и внимательно разглядывая что-то в полу...

Впрочем, в самой Турции политическая ситуация сейчас тоже располагает к разговорам. В выходные, сразу после окончания Рамадана, мы дважды стали невольными участниками митингов против политики премьера и исламизации страны. За несколько недель до нашего приезда на акции против строительства торгового центра на месте парка Гези погибли несколько человек. На этот раз, к счастью, обошлось без жертв, хотя полиция действовала предельно жестко. И тут я впервые за несколько дней вспомнил о доме...

О политике турки говорят много и эмоционально, однако открыто ругать правительство в разговоре с иностранцем не решаются, хотя критические настроения скрыть уже не пытаются.

Еще в 8-9 часов утра город спит. Найти открывшееся кафе, чтобы позавтракать, очень трудно. Кажется, что открыты только многочисленные парикмахерские.

Зато время, в которое город засыпает, определить невозможно - кажется, что он не спит всю ночь. Вечером люди выходят гулять на улицы. Главный напиток днем - вода, вечером все пьют чай. Кто-то просто выходит из дома с табуреткой и со стаканом турецкого чая, популярна игра в нарды.

Под вечер словно оживают местные мальчишки, бегающие по улицам.

На подходе к трамвайной остановке "трудится" группа из трех пацанов лет 11-12. Один из них прицепился к нам около автомата по продаже жетонов. «Уан лира! Уан лира! Инглишь? О, френд!» - кричит мальчик и панибратски берет меня за щеки! Довольно резкий толчок с моей стороны он воспринимает как неотъемлемую и неизбежную часть своей работы (профессионал) и, кажется, нисколько не обижается. Оказывается, эти мальчики хотят "помочь" туристам совладать с автоматом по продаже жетонов и за свою "помощь" требуют столь щедрую комиссию.

Другой мальчик, лет пятнадцати, вероятно в силу своего рабочего стажа, потребовал с меня уже 10 долларов за то, что указал направление к автобусной остановке. Впрочем, кажется, мой отказ он тоже принял с пониманием. А может именно поэтому, заранее предвидя мой отказ, он указал мне ровно в противоположном направлении от того, в котором была остановка...

Отдельно нужно сказать о стамбульских базарах. Продавец в бутике ювелирных украшений, куда мы зашли исключительно для того, чтобы охладиться под кондициониром, был готов на месте обвенчать нас, чтобы мы заодно купили у него кольца. Пытаясь "впарить" мне свой товар, молодой человек на голубом глазу объяснял, почему я не должен тянуть со свадьбой... Каждый стамбульский продавец клянется в любви к России, когда узнает, откуда ты приехал, и у каждого либо есть русская девушка, либо родственники, и исключительно поэтому он готов сделать тебе небольшую скидку. Что, впрочем, не мешает, например, торговцу чаем подсунуть тебе пустую на треть коробку этого напитка. Торгуются местные купцы очень эмоционально, обстоятельно, словно предлагая тебе сыграть в игру. Правда, правила могут отличаться в зависимости от того, как их себе представляет каждый конкретный торговец. Но в любом случае для тебя игра всегда проходит на чужом поле. После того, как ты втрое снизил цену, они скрещивают руки на груди, не соглашаясь уступать больше ни лиры... Ты веришь, что это "последняя цена" и со спокойной душой отдаешь деньги.

Осознание того, что тебе продали вещь в два или три раза дороже ее реальной стоимости, приходит значительно позднее. В своей лавке почти каждый продавец был готов поить нас чаем, много разговаривал с нами и даже в момент торга оставался вежливым и дружелюбным:

- 25 lyras?! It's too much! I'm ready to buy it for 20 maximum!

- Tim! (пауза). Kak dela, brat?

Больше всего запомнился продавец ковров. С ним мы познакомились случайно, когда я пытался незаметно сделать его портрет...

Он увидел это и пригласил нас посмотреть на свои ковры. Шевкет был готов очень долго рассказывать не только о материалах, цветах и технике, но и о символах и смыслах. При этом, видя что мы обычные студенты (а стоимость его ковров начиналась с нескольких сотен лир), он даже не намекал на то, чтобы мы что-то покупали. Пожалуй, он был самым интересным собеседником из всех, что нам попадались за эти десять дней. Разговор продолжался долго и в итоге переключился на его воспоминания о прежнем, послевоенном Стамбуле...

Тимофей Рожанский, студент СПбГУ