Из Смольного на вылет

В Смольном опять неспокойно. Журналисты считают дни, оставшиеся до отставки главы комитета по развитию транспортной инфраструктуры (КРТИ) Дмитрия Буренина.

Информация о возможном уходе Буренина начала обсуждаться еще в конце июля и к середине августа просочилась в СМИ, что по нынешним «православным» временам является делом крайне редким.

В отличие от прошлых разгильдяйских лет, когда отстранение от должности большинства сотрудников городской исполнительной власти обсуждалось журналистами почти что в режиме «реального времени», сейчас судьба отставников чаще всего остается туманной почти до момента опубликования информации об увольнении на официальном сайте администрации. Просто число людей, вовлеченных в принятие кадровых решений, узко настолько, что помогает свести к минимуму возможность всяческих утечек.

Почему же этот случай стал исключением из общего правила? Судя по всему, в борьбе за отставку Дмитрия Буренина схлестнулись две группы влияния, одна из которых пошла на решительный штурм, но вынуждена была откатиться назад: губернатор не поставил своего автографа на «окончательной бумаге». Это, однако, не смутило атакующих: по всем канонам военного искусства они перешли к планомерной осаде. В которой, кажется, к сегодняшнему дню преуспели даже сильнее, чем в лобовом наступлении.

То, что события будут развиваться именно так, сюрпризом не стало. В августе (когда информация о карьерных неприятностях Буренина в первый раз просочилась из-за смольнинских пропилеев) найти в Желтом доме компетентных комментаторов было непросто — отпуска, знаете ли. Однако наш собеседник, многозначительно ухмыляясь в усы, подтвердил журналистские предположения о проблемах и добавил, что развитие событий в ближайшее время докажет их наличие всем интересующимся гражданам.

И ведь в самом деле: когда большинство фигурантов этой истории вернулись с вакаций, новости стали появляться одна за другой.

В середине сентября СМИ запестрели жалобами подрядчиков КРТИ о том, что они не могут получить деньги за уже выполненные — и даже принятые работы. Комитет финансов «теорию заговора» решительно отвергал, однако факт, тем не менее, оставался фактом: деньги не поступали, упреки множились. Расстроенный Буренин, как говорят, даже взял больничный и перестал ходить на службу.

Но когда срок «вынужденного отдыха» истек, чиновника ждали новые напасти. Вице-губернатор Марат Оганесян (которого злые языки именуют чуть ли не главным форвардом команды, желающей сместить Буренина) объявил об отмене тендера на проектирование ветки метрополитена до «Пулково». Чуть позже надежды на подземку лишилось и областное Кудрово. Едва ли требуется дополнительно пояснять, что главным идеологом этих проектов, неоднократно высказывавшимся в СМИ по поводу их целесообразности, являлся именно глава КРТИ.

Одним словом, предположения, что глава комитета сумеет выдержать такую осаду своих позиций, конечно, имеют право на существование, но выглядят сегодня чрезвычайно оптимистично.

И здесь, конечно, самое время поразмышлять о причинах происходящих событий. Версия, излагаемая большинством толкователей смольнинского закулисья, проста: Буренин банально не сработался с новыми коллегами, появившимися в Желтом доме весной этого года. А неслабый даже по нынешним меркам бюджет комитета почти в 40 млрд рублей довершил нехитрые психологические этюды: команда, интересы которой представляет вице-губернатор Оганесян, решила, что оставлять такие деньги без собственного надзора просто неразумно.

Другая гипотеза глубже и, как кажется, более тонко отражает реальность. Дело в том, что Буренин — один из последних членов петербургского правительства призыва еще Валентины Матвиенко. Вообще же в нынешнем составе городского кабинета «старожилов» трое, но каждый из них — это отдельная история.

Александр Прохоренко — чиновник администрации еще Владимира Яковлева. Политическую карьеру начал в Петербурге в начале 90-х и, помимо прочего, лично знаком с действующим Гарантом.

Другой старожил — Михаил Бродский — первоначально служил парламентским оппозиционером «от либералов», а после поражения на выборах перешел на работу в Смольный под эгиду Валентины Матвиенко — отвечать как раз за взаимодействие с депутатским корпусом. И так прижился, что «по наследству» перетек в команду губернатора Полтавченко. Впрочем, ЗакС за это время совершил головокружительный оборот вокруг своей оси, превратившись из весомой политической институции в нечто наподобие ярморочного балагана. И Михаил Наумович на таком фоне остается едва ли не последним символом петербургского парламентаризма. Вероятно, именно в этом статусе и заседая в городском правительстве.

А третий член кабинета «с историей» — это как раз Дмитрий Буренин. Мало кто помнит, что свою деятельность в Желтом доме он начал еще при Собчаке, в должности начальника управления контроля департамента торговли и бытового обслуживания мэрии. Годы были лихие, и то, что в этом кресле он не засиделся, быть может, даже пошло на пользу здоровью нашего героя. Тем более, что тогда же, по уверениям журналистов, он познакомился и сблизился с Александром Ебралидзе (сегодня он — президент Всемирного конгресса народов Грузии, а 15-20 лет назад являлся одной из авторитетных городских персон).

По уверениям журналистов, в зону его влияния входили и тогдашний губернатор Владимир Яковлев, и спикер ЗакСа Сергей Тарасов. Последний в 2001 году и предложил избрать Буренина главой Контрольно-счетной палаты ЗакСа — вместо Германа Шаляпина, который своей неуемной активностью начал раздражать городскую исполнительную власть.

Депутаты проголосовали за не слишком знакомого себе персонажа, однако ожидания авторов затеи не оправдались. Публиковаться в газетах и журналах новый глава КСП стал еще чаще предшественника (особенно нравились ему крупные фотографии на журнальных разворотах), а проверки ревизоров из КСП затронули несколько весьма щекотливых для администрации сфер.

Всего через год, летом 2002-го, просмольнинские газеты уже прямо обвиняли Буренина в чрезмерной близости к полпредству (которое вело с командой Яковлева настоящую политическую войну), а в ЗакСе был поставлен вопрос об его отставке. Однако депутаты тогда чутко относились к дуновениям времени, и исполнительная власть не смогла продавить это решение.

А еще через год, в 2003-м, Смольный был вынужден спустить флаг: в кресло Владимира Яковлева пересела откомандированная федеральным центром Валентина Матвиенко, которая — по принадлежности вопроса и в награду за труды — предложила Буренину должность председателя в создаваемом комитете финансового контроля правительства.

Об успехах на этом посту знающие люди говорят по-разному. Одни утверждают, что Буренин в самом деле знал немало, и именно его информация порой ложилась в основу смольнинских кадротрясений. По другой версии, в ближний круг губернатора он допущен не был, а, значит, все больше «надувал щеки».

Однако команде Георгия Полтавченко даже сама возможность дополнительного контроля оказалась не мила — комитет Буренина расформировали. А чиновнику взамен предложили кресло главы комитета по развитию транспортной инфраструктуры (мол, обвиняешь дорожников в растратах и откатах — вот и разбирайся с их работой).

Впрочем, могут быть правы и те, кто считают, что сохранение некоторых кадров эпохи Валентины Матвиенко было одним из условий передачи власти, под которыми был вынужден подписаться Георгий Полтавченко. Однако у каждой из этих фамилий был свой срок «карьерного табу» — и в случае с Бурениным он просто подходит к концу.

Но если так, то можно быть уверенным: контролер с многолетним стажем не пропадет. Команда экс-губернатора до сих пор не потеряла надежды на реванш, а, значит, человек, прочитавший за последнее десятилетие тонны разнообразных финансовых документов, ей точно пригодится.

Андрей Соллогуб