Завораживающее уродство

«Возьмите билеты на Виктюка! Московский театр на гастролях, места еще есть». Я сразу представила трэш и хаос на сцене, но сюжет трагикомедии «Несравненная» - о знаменитой американской певице - показался заманчивым...

Спектакль поставлен по пьесе Питера Куилтера. Сюжет воспроизводит жизнь знаменитой мадам Дженкинс, которая блистала на оперной сцене в регистре сопрано – при том, что совершенно не умела петь. Несмотря на это, она собирала аншлаги и прославилась на весь мир выступлением на Манхэттенской сцене в Карнеги Холл, где на открытии дирижировал сам Чайковский. Как и следовало ожидать от прославленного мэтра, главную женскую роль в спектакле играет мужчина - Дмитрий Бозин.

Петербургская премьера «Несравненной» проходила в зале Консерватории на Театральной площади. Огромная сцена была поделена на две части - с черным покрытием в глубине и древесным перед зрителями. Актеры преимущественно находились на черном поле, оставляя перед собой большое пустое пространство – наверное, сказался опыт постановки спектаклей на миниатюрной сцене Театра Моссовета. В итоге возникало ощущение некой отстраненности: зрители периодически «выпадали» из спектакля, начинали перешептываться, а во время смен действий и декораций не утруждали себя аплодисментами.

Первое, что удивило, была фактура исполнителя роли мадам Дженкинс. Торс Дмитрия Бозина слишком выделялся под облегающим красным платьем в пол, а в целом складывался образ весьма уродливой женщины с горбатой спиной и неприятным голосом. Впрочем, ничуть не смущаясь, мисс Дженкинс весла себя как светская дама и мило заигрывала со своим окружением – аккомпаниатором, фанаткой и старым другом. Видимо, уже на этом контрасте между формой и содержанием режиссер хотел показать необычность главной героини - ведь все, кто с ней общался, относились к ней именно как к даме из высшего общества, не замечая ее недостатков.

Отдельного внимания заслуживают провокационные костюмы героев. Например, друг певицы ходил в обтягивающих трусах с голыми ногами. Девушка-фанатка – с перьями на голове. Служанка (кстати, тоже мужчина) разговаривала исключительно на испанском и бегала по всей сцене с расставленными согнутыми ногами в туфлях на каблуках. На этом шалости режиссера не закончились: в какой-то момент на сцене появился прозрачный рояль - герои по очереди залезали в него, извиваясь всем телом, а потом вылезали обратно. Кстати, раньше Роман Виктюк уже использовал этот прием, но с обычной коробкой.

На протяжении всего спектакля актеры шутили, громко и трагично кричали, падали на стены-декорации и бегали по сцене, размахивая руками над головой. Все это действо периодически напоминало сумасшедший дом. Безумство достигло апогея, когда мадам наконец-то решила спеть. Ария Царицы ночи в исполнении Дженкинс – Бозин играл мастерски, он умудрился не попасть ни в одну ноту! - пробуждала желание заткнуть уши или рассмеяться, чтобы хоть как-то защититься от пронзительного сопрано. Собственно, на это и рассчитывал постановщик – аккомпаниатор певицы корчил рожи из-за рояля, демонстрируя, что для него происходящее тоже невыносимо.

Ближе к концу спектакля я стала проникаться сочувствием к главной героине – Дженкинс не замечала, как над ней смеялись, она искренне верила, что идеальный голос, который звучит в ее голове, и есть ее собственный. «Люди могут говорить, что я не могу петь, но никто не скажет, что я не пою», - вот знаменитая фраза реальной американской певицы, которую невероятно эмоционально сыграл Дмитрий Бозин. Наверное, я бы еще больше прониклась трагедией певицы, если бы актеры дали зрителям хоть небольшую передышку от своей игры. Но спектакль шел 2,5 часа без антракта.

Сразу после окончания пьесы актеры выбежали на сцену, чтобы вместе спеть (а точнее, покричать), разбавив печальный финал и подняв зрителю настроение. Призыв к залу подпевать подействовал только на партер – наш амфитеатр бельэтажа оказался достаточно далеко, и его энергетика актеров уже не достигала.

Тем не менее, благодарные жители Северной столицы преподнесли актерам и самому Виктюку, вышедшему на поклон в зеркальных квадратных очках, огромное количество букетов. Ни на одном представлении я не видела столько цветов – даже Одетта из «Мариинского Лебединого Озера» вместе с другими балеринами получила от силы пять букетов.

На мой взгляд, между реакцией зрителя на «Несравненную» и на реальную Дженкинс много общего. Певица с отвратительным голосом собрала тысячи людей в театре на Манхэттене. Вероятно, все хотели увидеть женщину, которая на сто процентов уверена в себе, бросает вызов обществу, выходит на сцену с крыльями ангела за спиной и полностью отдается вниманию зала – как восхищенному, так и осмеивающему. Работа труппы Виктюка тоже напоминала чудовщиное пение вкупе с самозабвенно эмоциональной игрой.

Придя домой, я решила послушать арии в исполнении Дженкинс. И теперь смело могу сказать, что актеры в театре Виктюка ничуть не переборщили, воссоздавая оперное уродство.

Наталья Черепанова, студентка СПбГУ