Маленькая бедоносная война

Минувшая неделя была отмечена очередным международным скандалом с участием России. Наш МИД обвинил министра экономики ФРГ Вольфганга Шобле в том, что он во время выступления перед школьниками сравнил присоединение Крыма к РФ с присоединением Судет, осуществленным гитлеровской Германией. К пятнице Шобле опроверг обвинения, сказав, что никаких сравнений не проводил. По-видимому, он просто привел детям исторический пример - ведь следует учиться на уроках прошлого, чтобы не повторять трагических ошибок своих предков.

Я тоже сравнений никаких проводить не буду, но свой исторический пример приведу - мне он кажется более интересным, чем тот, который привлек внимание германского министра.

Жили-были два братских славянских народа. Много лет они входили в состав одного государства. Сначала это была монархия, а затем – социалистическая федерация. Один народ считал себя доминирующим, поскольку был истинным объединителем земель. Другой жил какое-то время в составе Австро-Венгрии, проникся немецким капиталистическим духом, а потому посматривал на Запад (во время Второй мировой войны некоторые представители этого народа даже активно сотрудничали с фашистами, надеясь таким образом создать свое собственное национальное государство).

И вот в 1991 г. федерация распалась. Братские народы стали существовать отдельно друг от друга. Однако появилась серьезная проблема. В границах государства, созданного вторым народом, имелась большая территория компактного проживания представителей первого народа. Возник неразрешимый вопрос: кому эта территория должна принадлежать, как правильно делить державу - по почве или по крови?

Как некоторые читатели, наверное, уже догадались, речь идет о Сербии и Хорватии.

Многие сербы, включая их лидера Слободана Милошевича, считали: раз уж Югославия распадается, то должно возникнуть что-то вроде Великой Сербии, объединяющей в рамках единого государства всех соплеменников, вне зависимости от того, где они проживают: в Хорватии (то есть в так называемой Сербской Крайне), в Боснии и Герцеговине, или же в Косово. При этом хорваты не желали делиться своей землей, полагая, что в их государстве могут проживать разные народы, в том числе сербы, которым для обустройства своего быта вовсе не обязательно перекраивать сложившиеся границы.

На чьей стороне была правда? Однозначно не скажешь. Если смотреть с правовых позиций, то, вроде бы, правда была на хорватской стороне, поскольку границы и впрямь нельзя перекраивать. Но, возможно, жители Сербской Крайны имели право создать свое собственное государство, не уходя при этом под власть Милошевича? Во всяком случае, можно заметить, что Косово впоследствии именно так и возникло: от Сербии ушли, но к Албании не присоединились.

Как бы то ни было, конфликт был чисто региональным, никакой мировой войной он не грозил. Ни Милошевич, ни Туджман не стремились, да и не могли стремиться, в отличие от Гитлера, к контролю над всей Европой. И кровопролитие началось не из-за имперских амбиций фюрера Третьего рейха, а потому, что у каждого из конфликтующих «братских» народов была своя правда, свое представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Поначалу, скорее всего, участники конфликта не ожидали серьезных жертв, поскольку Югославская народная армия (ЮНА) исторически была в значительной части сербской, и у хорватов, казалось бы, не было особых шансов отстоять те земли, которые они считали своими - сербы имели подавляющее превосходство в танках и артиллерии.

Первая сербо-хорватская война действительно завершилась победой Белграда. Правда, победа эта во многих отношениях была Пирровой. Не победоносной, а бедоносной. Как в Югославии (Сербия + Черногория), так и в Хорватии экономика оказалась полностью развалена, а поскольку война финансировалась с помощью денежной эмиссии, обе страны оказались в состоянии гиперинфляции. Как сказал бы, наверное, по этому поводу Виктор Черномырдин, националисты «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Выяснение вопроса о том, что правильнее для формирования государства - кровь или почва, во многих случаях приводит не только к кровопролитию, но и к разорению. Особенно если воюют слабые в экономическом отношении страны.

Однако развал экономики – это еще полбеды. Главной трагедией для сербов стало то, что хорваты с поражением не примирились. Они начали вооружаться и формировать настоящую профессиональную армию вместо тех разрозненных частей, которым приходилось сражаться с ЮНА в 1991 г.

В 1995 г. развязалась вторая война, завершившаяся вскоре однозначной победой Хорватии. Когда сербские националисты ввязывались в конфликт в 1991 г., они полагали, очевидно, что их военное превосходство сохранится. Но всего лишь за четыре года ситуация изменилась коренным образом. Сербская Крайна превратилась не в землю обетованную, а в пороховую бочку, к которой хорваты в удобный для себя момент поднесли фитиль. А «сербы-победители» вдруг в одночасье стали несчастными беженцами, которые не могли теперь претендовать даже на те права, которые они могли обрести в Хорватии 1991 г.

Хорватия с тех пор успешно развивалась и даже вступила в Евросоюз. Сербия развивалась значительно хуже, поскольку вынуждена была распутывать межнациональные проблемы в Боснии и Герцеговине, а также в Косово. Ныне, потеряв все надежды на формирование Великой Сербии, Белград тоже взял курс на Евросоюз. Сомнения нет, что через какое-то время вступление состоится. Сербия и Хорватия вновь уберут пограничные столбы и станут частью единого международного объединения, выстроенного, правда, на совершенно иных принципах, нежели былая Югославия.

Возникает вопрос, за что боролись?

Вывод из этого исторического примера очевиден. Умные политики просчитывают комбинации на три хода вперед и принимают во внимание весь комплекс обстоятельств. Глупые политики просчитывают комбинации на полхода - им важно здесь и сейчас получить выгоды от патриотического подъема, а что случится через несколько лет, их не волнует. Но сербо-хорватская война демонстрирует, что за непродуманные шаги политиков народам затем приходится расплачиваться кровью.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора