Кто правит Петербургом

Скоропостижно назначенные губернаторские выборы в Северной столице вряд ли вызовут массовый энтузиазм или хотя бы интерес. Общая логика развития города давно уже вела к появлению такой фигуры, как Георгий Полтавченко, и никуда от этой фигуры не уведет.

Первым пореформенным градоначальником Санкт-Петербурга стал Анатолий Собчак. Тогда он был известен в качестве демократа, а ныне – лишь в качестве отца Ксении Собчак, поскольку демократия в наше время не востребована, тогда как Ксения Анатольевна пользуется значительным спросом.

Демократизм Собчака выражался в том, что он считал необходимым регулярно общаться с демосом (то есть народом) и объяснять ему, для чего нужен градоначальник. Демос внимательно слушал, информацию впитывал, а затем обнаруживал, что Собчак своему уровню не соответствует. В итоге градоначальника любить перестали и на очередных выборах "прокатили".

Ему на смену пришел Владимир Яковлев. Тогда он был известен в качестве крепкого хозяйственника, ныне же не известен вообще, поскольку с хозяйством Яковлев справлялся не лучше, чем Собчак, а знаменитой дочери Владимир Анатольевич воспитать не сумел.

Яковлев, как поговаривали в «бандитском Петербурге» того времени, был «типа демократом», поскольку с демосом временами общался, однако по-настоящему ценил лишь мнение хозяйственной элиты города, чьим ставленником, по сути дела, и являлся. За это демос любил его значительно больше, чем Собчака, и мог бы послушно переизбирать по сей день, если бы не настали новые времена, при которых мнение хозяйственной элиты засунули в то же самое место, куда ранее засунули мнение народа.

В этих условиях градоначальником стала Валентина Матвиенко. Тогда она была известна в качестве ставленника всеми любимого руководителя, и ныне известна в том же самом качестве, поскольку, как выяснилось при правлении Матвиенко, город богатеет отнюдь не благодаря крепкому хозяйствованию, а благодаря крепким связям местного начальства с федеральным. Поначалу петербуржцам казалось, что Валентина Ивановна не только хозяйничает, но еще и хозяйствует, однако все ее многообещающие проекты следующий градоначальник прикрыл. В итоге после благословенного правления Матвиенко никаких перспектив экономического развития у нас не осталось. А осталось лишь то, что удалось выбить в Кремле и своевременно потратить на украшение города, в котором когда-то давно родился наш любимый руководитель.

Матвиенко за время своего правления даже не пыталась делать вид, будто она представляет народ или хотя бы городскую элиту. Валентина Ивановна позиционировала себя в качестве государева ока, посланного для того, чтобы присматривать за боярами, постоянно стремящимися облапошить наш простодушный демос. Время от времени она устраивала боярам показательную порку, от которой те лишь здоровели. За эти порки, осуществлявшиеся от лица любимого руководителя, благодарный народ обожал Валентину Ивановну, делая перерыв в своем обожании лишь на короткий зимний период, когда все силы уходили на то, чтобы увернуться от падающих с крыш на головы сосулек.

Следующему после Матвиенко градоначальнику было, наверное, довольно трудно определиться с тем, как строить свои отношения с горожанами. Если Собчак позиционировал себя в качестве представителя народа, Яковлев – в качестве представителя элиты, а Матвиенко – в качестве представителя государя, то дальше, казалось бы, двигаться уже некуда. Однако Георгий Полтавченко совершил невозможное, за что его и любят ныне петербуржцы. Он понял, что от падающих на головы сосулек не спасают даже хорошие связи с любимым руководителем, а потому предпочел налаживать связи на более высоком уровне.

Молитвы глубоко верующего Георгия Сергеевича были услышаны там, где надо, в результате чего последняя зима оказалась необычайно теплой. Опасные для жизни сосульки просто перестали образовываться, и город сэкономил стране те колоссальные деньги, которые Матвиенко, наверное, выбила бы рано или поздно из федерального бюджета и потратила на какие-нибудь нано-лазерные пушки для борьбы с обледенением крыш.

Таким образом, губернатор Полтавченко сегодня рассматривается в качестве полномочного представителя Господа Бога в Санкт-Петербурге, что делает его на предстоящих выборах практически безальтернативным кандидатом. Нет сомнения в том, что стратегия развития города, которую он предлагает, является наиболее привлекательной из всех стратегий, предлагавшихся в пореформенное время.

Анатолий Собчак говорил, что советская власть нами совершенно неправильно управляла, а потому плодами труда горожан пользовалась партийно-хозяйственная номенклатура. Соответственно, ныне есть возможность с помощью демократического надзора за властью, направить плоды нашего труда на наши собственные нужды. Такого рода подход всем хорош, кроме одного. Он предполагает необходимость трудиться, а этой неприятности, естественно, хотелось бы избежать.

Владимир Яковлев говорил, что в городе благодаря его мудрому руководству все время что-то строится. Такой подход привлекал избирателей значительно больше, нежели подход Собчака, поскольку предполагал, что строительство осуществляется силами крепких хозяйственников вне зависимости от наших усилий. Ты вечером включаешь телевизор и просто узнаешь о том, как много было за день построено. Подобная стратегия развития города, бесспорно, очень хороша. Но есть у нее и один недостаток. Если ты изредка отрываешься от телеэкрана и пытаешься найти что-нибудь свежепостроенное непосредственно на улицах, то обнаруживаешь отсутствие какой-либо связи картинки с реальностью. Наверное, это не огорчает в том случае, когда можешь реальностью пренебречь и полностью сосредоточиться на телевизионной картинке, вообще не выходя из дома. Однако, увы, не все петербуржцы способны отдаться столь приятному образу жизни.

За стратегический курс Валентины Матвиенко можно было бы голосовать обеими руками, тем более что их в любом случае лучше поднимать над головой, поскольку так проще прикрываться от падающих с крыш сосулек. Благодаря Матвиенко мы знали, что любимый руководитель все время о нас помнит и думает, какой бы еще суд (конституционный, высший, арбитражный) перевести в Санкт-Петербург вместе с дополнительным финансированием. Однако земные суды к настоящему времени все закончились, а вместе с ними постепенно заканчиваются и разнообразные земные недра (нефть, газ, черные и цветные металлы), обеспечивавшие федеральное финансирование. Поэтому стратегия, предлагавшаяся Матвиенко, вряд ли может считаться актуальной.

Преимущество курса Георгия Полтавченко состоит в том, что он своей неустанной деятельностью напоминает нам о Страшном суде, который пока еще в Санкт-Петербург не перевели. Однако если Господь примет стратегическое решение подобного рода, нетрудно представить себе масштабы связанного с ним надгосударственного финансирования. Во-первых, надо будет осуществить строительство Дворца правосудия, в котором одновременно поместятся все подвергающиеся божественному правосудию жители земли, начиная с Адама и Евы. Во-вторых, потребуются городские апартаменты и пригородные дачи для ангелов, архангелов, серафимов, херувимов и прочих высокопоставленных служащих Страшного суда. В-третьих, для практической реализации исторических решений Страшного суда потребуется соорудить сразу две высокоскоростных магистрали: одну вверх, другую вниз.

Понятно, что для реализации столь масштабных строительных проектов придется задействовать как Резервный божественный фонд, так и Фонд благосостояния высших сил. Причем никаким гнилым монетаристам (предпочитающим копить деньги, а не тратить) не удастся этому воспрепятствовать, поскольку после Страшного суда и конца Света все их аргументы относительно необходимости экономии на черный день автоматически отпадут.

В общем, нет сомнения в том, что у Санкт-Петербурга сегодня существует вполне реалистичная стратегия развития. Нам есть с чем иди на губернаторские выборы.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора