Русские рецепты «духовных ценностей»

Оксана Робски в одном из романов высказала завистливое замечание по поводу некой знакомой, которая стала телеведущей, а это - вершина карьеры для всякой женщины в России. От себя я бы добавила, что для полного успеха надо еще выпустить книгу рецептов - в чем несложно убедиться, осмотрев прилавки книжных магазинов: лучшие леди страны на разные лады делятся с нами своим кулинарным опытом. Вероятно, в какой-то момент у них возникает чувство, что наконец-то достигнута социальная позиция, которая позволяет не просто взирать с высот на копошащийся где-то далеко внизу народ, но – учить! Мужчины начинают советовать, как обустроить Россию, а женщины – как щи варить. Такая вот гендерная несправедливость.

Недавно Юлия Высоцкая получила две премии ТЭФИ за программу «Едим дома!». Анонсы шоу звучат, как гимны: «Фасоль в соусе, крем-брюле с малиной, эскалоп из телятины с шалфеем и марсалой», «Печенье из мясорубки, красноперка по-лигурийски, теплый салат из брокколи, бураты и чили».

Самое время патетически вопросить: где вареная картошка с соленым огурцом, квашеная капуста и хрен?! Или не менее патетически повторить вслед за Собакевичем: «А мне лягушку хоть сахаром облепи, я ее есть не стану!».

Но дело здесь не в показном патриотизме и не в том, что современные кулинарные шоу изо всех сил ему противоречат, пропагандируя глубоко чуждые нам гастрономические изыски. Понятно, что хороший повар и хороший ведущий кулинарного шоу – это разные жанры, и приз Высоцкая получила отчасти как просветитель населения в доступной ей области.

Кулинарное шоу – западное изобретение. Советский телеэкран подобных программ не знал — что неудивительно при отсутствии продуктов в магазинах (если вы полистаете издания 1970-х-80-х годов, обнаружите немало рецептов «вкусных и полезных блюд» из черствого хлеба). Первым кулинарным шоу, пришедшим вместе с Перестройкой, был «Смак» Андрея Макаревича, и Макаревич долго был поваром №1 в нашей стране.

Теперь же страну охватила кулинарная эпидемия: «Готовим с Алексеем Зиминым», «Кулинарный поединок», «Поедем, поедим!» на НТВ; «Время обедать!» на Первом; «Два с половиной повара. Открытая кухня» на ТНТ; «Джейми: обед за 30 минут» на «Домашнем»; «Рецепт на миллион» на СТС; «Барышня и кулинар» на ТВЦ; «Званый ужин» (в шесть утра) и «Реальная кухня» на РЕН ТВ. Даже канал «Культура», от которого, казалось бы, кроме цикла «Яды и отравители» ничего кулинарного не дождешься, разразился циклом документальных фильмов «Музыкальная кулинария», а на «Россию 2» протиснулись «Непростые вещи»: «Бутерброд» и «Чашка кофе». Скорее всего, я нашла далеко не все.

В чем же причина внезапной вспышки любви к кулинарии? Кроме, конечно, борьбы телеканалов за рейтинги.

Первое, что приходит в голову, –– раз уж с экранов не сходят программы, в которых из немыслимых продуктов готовят немыслимые блюда, а русский человек узнал, наконец, что такое «соус шантийи со сливками», значит, наступила эпоха изобилия, то самое проклятое буржуазное «общество потребления», которое мы все сейчас так ругаем. Или, наоборот, это означает, что бедные люди по-прежнему смотрят на богатых очень сильно снизу вверх, как полевые мыши на летучую. Потому что Жак Бодрийяр, открывший в 1970 году это самое «общество потребления», открыл заодно, что стандарты потребления не одинаковы для всех и наступившее изобилие доступно далеко не каждому. У тех, кто на экране, - салат из запеченной свеклы с песто из руколы и грецких орехов, а у тех, кто перед экраном, - щи пусты. Но на песто в чужом салате посмотреть всегда приятно. И никому не приходит в голову, что из этого зрелища может произрасти социальное недовольство. К тому же вряд ли кто-то думает, что, например, кулинарное шоу с Анной Семенович смотрят, чтобы всерьез научиться что-нибудь приготовить.

Впрочем, куда важнее — общий телевизионный контекст. Помимо кулинарных, есть много других передач: «Пока все дома», «Квартирный вопрос», «Дачный ответ», «Фазенда», «Здорово жить!», «О самом главном», всяческие «полезные/добрые/хорошие утра». При этом нет программ, в которых рассказывается о гражданских правах хотя бы в виде прав потребителей (разве что «Контрольная закупка» является бледной тенью искомого). То есть про то, что происходит в стране и за ее пределами, нас не учат рассуждать самостоятельно - нам предлагают готовые ответы и рецепты.

Зато нас изо всех сил учат обустраивать свой быт, свою частную жизнь, вить уютные кабинеты и спаленки. И все это – на фоне разговоров о необыкновенной духовности, свойственной русскому человеку; в контексте новой национальной идеи, провозглашающей, что Россия – не Запад, что у нас другие ценности, в том числе семейные. Но при этом мы не наблюдаем в эфире засилья ток-шоу на психологические темы, в которых, например, учили бы подростков общаться с родителями, а родителей – с подростками. Важнее — знать, как приготовить карпаччо из лосося.

То есть, вопреки всем декларациям об особой духовности и презрении ко всему «мирскому» и практическому, в России насаждают мелкобуржуазную или, если угодно, мещанскую культуру. Нам демонстрируют, что самое важное в жизни – это собственная персона, причем в первую очередь физическая ее составляющая. Нас учат заботиться о теле раньше, чем о душе - все более-менее серьезные программы и хорошие фильмы задвинуты либо глубоко в ночь, либо на канал «Культура». Мы должны бесконечно улучшать свой дом, менять имидж, поправлять здоровье, наконец, возвращаясь к теме, набивать брюхо - осмысленно, утонченно и самозабвенно.

В общем, настало время разъяснить Собакевичу: лягушку, чтобы вкусно съесть, не стоит облеплять сахаром. Отнюдь.

Татьяна Шоломова

Перейти на страницу автора