Современный балет шокировал сонную Москву

В Москве прошел второй фестиваль современной хореографии «Диана Вишнева. Context».

Она, конечно, неудобна.

Нет, разумеется, выдающаяся балерина, редкостная красавица, женщина покоряющего обаяния, Диана Вишнева создана, чтобы приносить радость и украшать жизнь современников. Что она и делает. А вот способ ее артистического существования — огромной силы положительный пример и одновременно живой укор многим коллегам.

В самом деле: прима-балерина Мариинского театра и American Ballet Theatre, желанная гостья на первых сценах мира, суперзвезда, обладательница бесчисленных титулов и наград, к своим 38 годам, когда конец карьеры как минимум в классическом репертуаре уже виден, могла бы, по примеру изрядного количества собратьев по цеху, колесить с гала-концертами, что-нибудь типа «Диана Вишнева представляет…» или «Вишнева и друзья», выходить в па-де-де из «Дон Кихота» и «Лебединого» — и публика счастлива, и банковский счет округляется. Так ведь нет! Уже много лет она инспирирует появление качественной современной хореографии, для нее сочиняют лучшие авторы, от Алексея Ратманского и Джона Ноймайера до Мозеса Пендлтона и Эдуарда Лока (заставившего нас пересмотреть прежние представления о возможностях человеческого тела вообще и прежде всего тела самой Дианы), ей принадлежит честь открытия для русской сцены великой Марты Грэм (чей балет «Лабиринт» она танцует изумительно).

Всей своей работой она прямо-таки воплощает классический завет Станиславского: любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Ее поиски, эксперименты, бросания очертя голову в новые танцевальный языки — ни в коем случае не выстраивание инфраструктуры успеха, но способ познания мира и себя в нем через танец.

Мало того. Вроде у нее лично все хорошо (хотя сама она это мое замечание мгновенно парирует: «Как это хорошо?! То, что вы видите, — внешнее. Этот якобы успех — картинная история. Мне приходится проходить через такие ступени, просто адовы муки… Когда начинаешь овладевать новым стилем — ты должен превратиться в совершенного другого человека. У меня бесконечные конфликты с собой, бесконечные сомнения, и вопросов становится все больше – потому что мое сознание все больше расширяется»). Но она обеспокоена общим состоянием дела — тем, что новые хореографы, во-первых, не родятся, а во-вторых — их никто не учит, не образовывает. В-третьих же — и публику никто не воспитывает: поклонники классического балета замкнуты на нем и знать другого не хотят, адепты современного танца — еще более закрытая изолированная секта. И Диана затеяла «Context» прежде всего для решения этих проблем.

Четыре танцевальные программы плюс мастер-классы, лекции, «круглый стол», кинопоказы, workshop молодых хореографов да еще и public talk с самой Дианой, где участники и зрители фестиваля получили возможность общения с ней напрямую. Но и в более привычном формате — когда она на сцене, а публика в зале — пообщаться можно было трижды. Первый вечер, когда она танцевала премьеру номера «Старик и я» Ханса ван Манена, я пропустил. Во второй вечер она приняла участие в гастрольном выступлении NDT, Нидерландского театра танца. В свое время одноактный балет «Объект перемен», поставленный возглавляющими NDT Полом Лайтфутом и Соль Леон со своей труппой, Диана включила в программу «Диалоги» — его она танцевала с Андреем Меркурьевым из Большого и артистами Мариинского театра. Сейчас Диана и Андрей как бы влились в состав NDT — и это напряженное драматическое сочинение на музыку квартета Шуберта «Смерть и Дева» вновь предстало сильным и захватывающим рассказом о людском существовании, полном тревоги и боли утрат.

В этот же вечер голландцы показали дуэт «Ставни заперты» — совершенно восхитительный опус тех же Лайтфута и Леон: вместо музыки — четырехминутная запись Гертруды Стайн, которая читает собственное стихотворение (с изобретенным ею синтаксисом, в переводе — «Ставни закрываются, как и королевы. Ставни закрываются и ставни и ставни закрыты и ставни ведь ставни и ставни закрыты»), и под нее Имре ван Опстал и Спенсер Дикхаус стремительно нанизывают гирлянду, как ни удивительно, необыкновенно музыкальных движений, складывающихся в остроумные комбинации.

Вторым, кроме голландского, акцентом фестиваля оказался ивритский. Неудивительно: Израиль — один из мировых лидеров современного танца, в крошечной ближневосточной стране десятки школ, репетиционных баз, любительских и профессиональных компаний, венчает эту пирамиду знаменитая «Батшева» во главе с одним из ведущих современных хореографов Охадом Нахарином (гастроли этой труппы с оглушительным успехом прошли в июне в Петербурге в рамках фестиваля Валерия Гергиева «Звезды белых ночей»). На «Контекст» приехал Яир Варди, директор тель-авивского Центра балета и театра Сюзанн Деллаль (это база «Батшевы»), в афишу одного вечера вошли два сочинения Ицика Галили, живущего в Амстердаме израильского хореографа, программу другого составило выступление компании из Лос-Анджелеса «Ate 9 dANCE cOMPANY» (они настаивают на такой графике написания), которую основала ученица Нахарина Даниэль Агами. Их Диана высмотрела в Америке и решила включить в «Контекст» — наша публика оказалась несколько шокирована, однако послушно досидела до конца. Но рисковость — одна из главных черт художественной индивидуальности Вишневой, а кроме того, знать, ладно за морем иль худо и какое в свете чудо, всегда полезно, хоть знание вовсе не обязательно сопровождается удовольствием.

В прошлом году я в очередной раз работал в экспертном совете «Золотой маски» и снова убедился: ни в одном виде музыкального театра нет такого количества бездарей и неумех, как в современном танце, девять из десяти спектаклей — лютая графомания. Не было исключением и «Тревожное небо», поставленное начинающим петербургским хореографом Константином Кейхелем в пермском Балете Евгения Панфилова. Однако Диана Вишнева говорит: «Мы даем возможность молодым хореографам, которые прогрессивно мыслят, у которых глаза открыты, поставить короткую, на 10-15 минут, работу (кастинг за счет фестиваля). А потом авторы самых удачных сочинений смогут с нашей помощью поехать на стажировку — как было с Владимиром Варнавой, который отправился в Париж к Каролин Карлсон, и Константином Кейхелем, стажировавшимся в Роттердаме. У нас люди, обладающие потенциалом, чтобы ставить, при этом ограничены в том, что в Европе и Америке совершенно открыто: возможности брать уроки, учиться. Это не так уж финансово неподъемно, но у нас есть определенная косность. Мир открыт, а мы немножко в вакууме…».

И что же — балетик «Ловушка сновидений» Кейхеля, показанный на втором «Контексте» сначала в рамках мастерской молодых хореографов, а потом в финальном Vishneva Gala, тоже не стал ярким достижением, однако все-таки это куда более грамотная работа. То есть, стажировка пошла на пользу.

В том же гала-концерте Диана Вишнева станцевала вторую свою фестивальную премьеру — сольный восьмиминутный балет «Убитый», поставленный немцем Марко Гёке на две песни французской певицы и актрисы Барбары. И это тоже стало актом познания мира и себя в нем — и вновь, прежде всего, трагических сторон мироздания и человеческого бытия. В полную силу явил себя поразительный пластический дар балерины — хрупкая женщина, затянутая в черные брюки и корсет, особенно подчеркивавшие белизну кожи, превратилась буквально в сгусток рвущейся наружу энергии, в язык пламени, все в ней, по слову Цветаевой, «пело и боролось, сияло и рвалось». В таком контексте кому бы то ни было любить себя в искусстве как-то даже и неприлично. И это главный этический урок фестиваля.

Дмитрий Циликин

Перейти на страницу автора