Государство явно вспомнило слова Ильича о том, что «важнейшим из искусств для нас является кино». Фильмы решено делать «такие, какие надо». По крайней мере, поддерживать. Но выйдет ли из этой поддержки реально что-нибудь толковое? На что надеяться кинозрителю? А также режиссеру и иже с ним?
Экран давит на зал
За последнее время мы стали зрителями нескольких кинокартин, созданных при государственной поддержке и выдержанных в государственном позитивном духе «служения». Это вышедший на экран в дни «гендерных праздников» 23 февраля - 8 марта «Батальон» Дмитрия Месхиева про женский батальон 1917 года и его командира Марию Бочкареву. Это «Территория» Александра Мельника по роману Олега Куваева, про успешные поиски золота на Крайнем Севере.
Сюда же можно отнести и уникальный в своем роде фильм «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого про снайпера Людмилу Павличенко - российско-украинскую картину, которая снималась уже в период «чуть ли не войны» между нашими братскими странами и вышла на экраны в обеих.
Не так просто судить. Все же, невозможно не отметить с горечью, что «Батальон» был разнесен в пух и прах знатоками военной истории в интернете, причем, ляпы изобличены такие, какие невозможно простить (и которые вовсе не одним лишь военным профессионалам видны). Начать с того, что самого слова «Батальонъ» в царской орфографии не существовало, тогда писали «баталiонъ». И вот в таком же духе - вся картина.
Но хуже ляпов то, что весь фильм состоит из сентиментальных эпизодов, призванных «выдавить слезу» или вызвать «перехват горла». Все эти эпизоды так или иначе уже где-то были, и даже если все они в том или ином виде имели место в реальности - это еще не значит, что из них можно делать фильм, как булку из одного изюма.
Очень горько - потому что, и замысел классный, и артисты явно очень старались. Талантливые артисты - и прежде всего исполнитель главной роли Мария Аронова. Только зачем она талантливо сыграла некую «сорокалетнюю суровую мамашу», которая ведет своих дочек на смерть ради высокой цели устыдить трусов-мужчин? И почему, наконец, эта суровая мамаша такая толстая, даже не как «пчела-матка», а как «шмель» какой-то?
Настоящей Марии Бочкаревой в 1917 году было 28 лет, фигурой она от своих солдат никак особенно не отличалась, ни в какие матери им не годилась, зато морды била так, что большая часть батальона от нее разбежалась еще до всякого фронта. Ясно, что к реальности фильм не имеет никакого отношения, - а ведь в этом материале-то дорога как раз историческая правда. Что происходило весной 1917 года, откуда взялся этот всплеск женской активности и что из этого вышло? Ответов нет вообще. Кажется, единственная удача - Керенский, но это слабое утешение.
Сильно выигрывает на этом фоне «Битва за Севастополь», хотя названия для нее так и не подобрали. Фильм - не о битве за Севастополь, а о судьбе конкретной женщины, другое название для украинского проката - «Несгибаемая» - жутко банально.
Великолепна игра Юлии Пересильд в роли Людмилы Павличенко — кажется, и режиссура, и сценарий ей где-то «до плеча», несмотря на небольшой рост. Ну, и, конечно, «пригладили» кое-что. Зрителю наверняка было бы любопытно узнать про ранний брак Людмилы и ее раннего сына в 16 лет - узнать не для того, чтобы осудить, конечно.
«Территория» - вещь сильная, только безбожно растянутая на три часа, причем пустоты заполнены красивыми пейзажами Крайнего Севера. Немного сомнительно, чтобы зритель шел за этим. И все время чувствуется некая нарочитость, давление на зал, постоянный подтекст «А вы тут все хлюпики по теплым офисам»...
Знает ли государство, чего хочет?
Таково, вроде бы, начало новой государственной политики в области кинематографа (еще — новые «А зори здесь тихие» с современными спецэффектами). Пока что прогрессивная кинокритика полна глубокого скепсиса, каковыми и поделилась с корреспондентом «Росбалта»
«Наш кинематограф сегодня почти не может существовать - кроме некоторых независимых малобюджетных проектов - без поддержки государства, - отметил в беседе с корреспондентом «Росбалта» известный кинокритик Антон Долин. - Все кинематографисты - считают они себя патриотами или нет - идут к государству». А у нашего государства, даже несмотря на нынешний кризис, довольно много денег на кино. И имеются «люди, которые решают, какой фильм получит что».
«Эти люди делятся на две неравные части, - заметил Долин. - Одна часть - это эксперты, к которым я принадлежу и сам, в экспертном совете Фонда кино — и они голосуют за фильмы, которые надо поддерживать, исходя исключительно из художественной или потребительской ценности. Вот, фильм «Елки-3». Первые и вторые «Елки» собрали много денег в прокате. Третьи соберут как минимум не меньше, и мы голосуем «за». И вторая часть - люди, которые общаются с Минкультом - они оперируют умозрительной шкалой, насколько фильм историчен или патриотичен. До сих пор я не видел внятной работы этой экспертизы и не понимаю принципов ее работы».
По глубокому убеждению Антона Долина, выработанному за много лет киноведения и общения с властью, российское государство, «не только в области кино, но и почти в любой области, не знает со всей определенностью, чего оно хочет, - кроме того, что оно хочет властвовать не только над телами и кошельками своих подданных, но и над их умами». Последнее никак не удается.
«Сейчас выстраивается новый патриотизм вокруг теперешней власти, за счет присвоения прошлого разным способом, - подчеркнул киновед. - Сериал про хорошего Сталина - чтобы показать, что крепкая рука в государстве необходима. Сериал про плохого Сталина - чтобы показать, что теперешние власти репрессий не допустят. Каждый сериал о прошлом сообщает что-то о настоящем. Снимают «Битву за Севастополь» российско-украинскую - значит, Россия с Украиной все-таки братья, а война - это плохо. Снимают «Батальон» - значит, война - это все-таки хорошее, богоугодное дело, и патриотизм нам подходит».
Еще жестче, как «распил бюджета и трату государственных денег на дорогостоящие и никому не нужные проекты», подобные приснопамятным советским, определяет государственную политику наших дней в области кинематографа старший коллега Долина Виктор Матизен. «Это выбрасывание денег на пропаганду, - подчеркнул он. - Но если телевизионная пропаганда имеет успех, то кинопропаганда такого успеха иметь не будет. Народ ходит в кино не за тем, зачем он смотрит телевизор. Понимания этого у государства нет, особенно у г-на Мединского».
«Кинематографисты умеют убеждать власть в том, что ей нужно такое вот кино, - заметил собеседник агентства. - А власть и сама считает: у нас патриотический подъем, давайте нам патриотические фильмы. Но это большая ошибка - считать, что патриотические фильмы вызовут патриотический подъем».
Одной из основных причин, по которым новый патриотический кинематограф обречен на неудачу, Матизен считает то, что кинематографист работает не на зрителя прежде всего, а на высокое начальство. Старый социалистический принцип.
«Что нужно государству? Ему нужны положительные образы больших начальников, - заметил киновед. - Мудрые, правильные - и чем выше начальник, тем более он мудрый и правильный. А простой народ ждет чего-то другого. Поэтому фильмы про начальников, как не имели успеха в брежневские времена, так не будут иметь его и сейчас».
Справделивости ради, можно заметить, что ни в «Батальоне», ни в «Битве за Севастополь», ни в «Территории» изобилия мудрых больших начальников вообще-то не наблюдается. Если уж на то пошло, в этих фильмах довольно много плохих начальников (иногда даже больших, как Керенский или адмирал Октябрьский). Так-то так. Но некий дух «высшей государственной мудрости» и высшей государственной целесообразности, которая выше людей и людишек, там присутствует и оказывает определенное давление.
Правда, простой зритель в кино, по наблюдениям Матизена, хочет в принципе, того же, чего и начальство. «Он хочет увидеть себя - нормального человека со своими проблемами, но идеализированного, чтобы он себя хорошо чувствовал, - отметил эксперт. - Чтобы он себя узнавал, но приподнятого. Чересчур сильно идеализированного - уже нет. Это должен быть человек со всеми грехами. «Лакировка» же не означает, что вы его вытягиваете в росте».
Однако совместить почтение к власти с почтением к зрителю в одной картине практически невозможно, считает Матизен. И вынужденный выбирать, кому служить, кинематографист сплошь и рядом выбирает начальство. В результате фильмы зрителей недобирают.
«Если с режиссера никто не требует количество зрителей, если ему не придется закладывать свои дома, квартиры и любовниц, чтобы расплатиться с долгами за фильм - у него мотивации нет, - отметил киновед. - Начальство и так наградит, даст звание Героя соцтруда или Владимира 4-й степени. Он будет вхож в Госдуму, к государственным людям. Это льстит его самолюбию и вполне все окупает. Зачем ему зритель?»
Так, основной причиной небольшого успеха «Батальона» Матизен полагает то, что талантливый режиссер Дмитрий Месхиев пошел в услужение к власти и теперь «боится сделать шаг вправо, шаг влево». С таким настроем про женский батальон в сумятице 1917 года не расскажешь.
«Художественного продукта не получится. Идеологически полезного продукта тоже не получится», - резюмировал Матизен. «Применительно к кино этот этап не кончится ничем, пока эта система государственная существует. Таким это кино и будет, - прогнозировал киновед. - Правящая бюрократия и правящий бизнес будут стараться предотвращать выход на экран фильмов, которые могут хоть как-то повредить их интересам».
Поддерживать свое, но исходить из реального
Ну, а как надо было бы строить политику в кино? Антон Долин, человек вполне прогрессивных взглядов, признает, что «с Голливудом русскому кино очень трудно соревноваться, и везде, где есть конкуренция с Голливудом, государство свое кино поддерживает». Однако разные государства свое кино поддерживают по-разному.
«Во Франции есть агентство «Юнифранс», которое существует для информационной поддержки французских фильмов, - рассказал Долин. - Когда я спрашиваю, какие фильмы они поддерживают, они отвечают: «Французские». И когда там копрофаги и секс с животными? «Да». Я спросил: «А Люк Бессон, который за один фильм зарабатывает больше, чем бюджет всего вашего агентства за год? Зачем его поддерживать?» «Но он же француз».
Данный способ поддержки кино Антон Долин считает самым патриотическим. «Я бы рекомендовал нашему государству поддерживать фильмы, сделанные на русском языке русскими съемочными группами в России, - резюмировал он и добавил: - Последнее не обязательно. Вот, Александр Сокуров снял фильм «Фауст» в Германии на немецком языке полностью на российские деньги. И этот фильм принес России заслуженного «Золотого льва» в Венеции».
Со своей стороны, Виктор Матизен полагает, что «кинематографическая политика должна исходить из реального общественного расслоения».
«Россия не является монолитной страной. Поэтому нам необходимо кино, которое имеет реально широкий спрос. Для этого надо изучать публику, которая в кино ходит, - считает Матизен. - Без государственной поддержки, по крайней мере сейчас, обойтись будет трудно. Поэтому государство должно поддерживать проекты, прошедшие первичный отбор худсовета. Но это не министр должен решать».
Для интеллигенции же, по мнению эксперта, «необходимо снимать нормальные проблемные фильмы» и желательно создать некую сеть элитарного проката. Государство этого «не поднимет», но возможно наладить «систему льгот, чтобы поддерживать интерес бизнеса к финансированию кино».
Леонид Смирнов