Posted 15 июля 2016,, 23:23

Published 15 июля 2016,, 23:23

Modified 31 марта, 02:36

Updated 31 марта, 02:36

Диалог без перемен

15 июля 2016, 23:23
Российско-немецкие отношения замерли в той точке, на которой они оказались два года назад и вряд ли сдвинутся с нее в ближайшее время.

В Северной столице завершился двухдневный российско-германский форум «Петербургский диалог». С учетом, мягко говоря, сложных отношений Москвы и Берлина, от него не ожидали политического прорыва, тем более, что с 2013 года в работе форума пока не принимали участия президент Владимир Путин и канцлер Ангела Меркель.

Однако уже сам факт такого собрания сторонники постепенного размораживания отношений называют доброй вестью для диалога России с Германией и, шире, с Евросоюзом. Тем более, что немецкая часть форума претерпела серьезные структурные изменения. Так что тем российским участникам рабочих групп «Петербургского диалога», кто привык встречаться с одними и теми же немецкими партнерами, пришлось приноравливаться к появлению новых лиц.

В первую очередь, стоит отметить, что «Петербургский диалог» как раз и показал, что отношения отнюдь не заморожены. Прекращено, да и то не полностью, только политическое сотрудничество. Скажем, рабочая группа «Религия» на итоговом заседании в рамках российско-немецкого форума отчиталась о весьма интенсивной и совершенно неконфликтной работе.

Группа «Культура», как рассказал гендиректор Эрмитажа Михаил Пиотровский, договорилась о долгосрочном проекте по восстановлению культурного наследия Сирии и, в особенности, Пальмиры после окончания войны. Попутно участники этой группы призвали дипломатов и политиков не мешать тому хрупкому доверию, которое удалось восстановить.

В свою очередь рабочая группа «Мастерская будущего», сначала обсудив фобии и ожидания россиян и немцев, затем перешла к теме социальных инноваций, способных изменить современное общество. Очевидно, что в Германии и России речь здесь идет о работе в несравнимых пока масштабах. У нас, в отличие от Европы, само понятие социальных инноваций и социального бизнеса пока, по мнению многих российских участников, весьма размыто. Тем не менее, хоть дискуссия и возникла, и тут не прозвучала ни тема Крыма, ни санкций.

В группе «Экономика», разумеется, без обсуждения санкций никак не обошлись. Хотя там активно дискутировали и по поводу миграционного кризиса в Европе. О проблеме беженцев говорили даже на заседании группы «Здоровье», поскольку немецких участников живо волнует, справится ли их система здравоохранения с дополнительной нагрузкой.

Про мигрантов и террор не забыла и группа «Политика», хотя, конечно, ее главной темой стало углубляющееся противостояние России и НАТО. Беженцев не забыла даже рабочая группа по СМИ. Хотя там, как стоит отметить, в ходе долгих препирательств относительного того, кто же против кого ведет информационную войну, прозвучало заявление одного из российских участников, который сообщил, что «счастлив, что Крым мой».

Собственно, как и два года назад, этот пункт остался главным камнем преткновения. Именно тема присоединения Крыма к России в итоге, когда казалось, что все дискуссии уже движутся к формально мирному завершению и ужину, неожиданно привела к жесткой словесной пикировке сопредседателей форума - российского экс-премьера Виктора Зубкова и бывшего главы ведомства немецкого федерального канцлера Рональда Пофаллы.

И это – главная проблема российско-немецких отношений. Весьма показательно, например, что на 15-м, юбилейном, заседании «Петербургского диалога» даже в рамках таких групп как «Политика» не обсуждались ни тема президентских выборов в США, ни предстоящий выход Великобритании из ЕС по итогам прошедшего там референдума. И причина этого, похоже, проста. И российские, и немецкие участники не верят пока, что эти события могут хоть как-то отразиться на двусторонних отношениях.

Эти отношения как были заморожены на одной из низших точек в 2014 году, так и продолжают оставаться в неизменном состоянии. Что и показал «Петербургский диалог», участники которого обсудили, в итоге, многие проблемы, и часто весьма продуктивно, но оказались не в состоянии изменить реальность, сложившуюся в мировой политике.

Иван Преображенский