Яков Миркин. Почему мы стремимся ко всевластному государству

Кто мы? Каждый из нас — отдельный мир, но все мы — коллективный человек, имеющий свой характер. Это банальность. Изучением национальных характеров занимается международный научный проект World Values Survey. В нем есть и российские социологи.

Данные проекта — многолетние, открыты, фундаментальные. Они показывают, что Россия и часть Восточной Европы — во многом единый «национальный характер». Видны зоны диффузии — с протестантским, исламским мирами. Или то, что русские и украинцы — действительно, без кавычек, братские народы, во многом схожие друг с другом.

К этим данным стоит обратиться специально. Но есть еще одна внимательная книга, прошедшая мимо массового читателя. «Двадцать лет реформ глазами россиян». Она издана Институтом социологии в 2011 году. Она бесценна в том, что одна и та же команда социологов задавала одни и те же вопросы, примерно 20 лет, с начала 1990-х годов.

И получала схожие ответы, что бы ни происходило в это время в России. Кризисы, смены президентов, взлеты благополучия, реформы — все равно ответы показывали на очень устойчивую модель поведения населения.

Какие ответы? Первое — наша любовь к государству, к тому, чтобы быть закрепленными и защищенными, быть при государстве, у собственности государства. Наша любовь к государственной собственности, к жизни в иерархических структурах. Наше неприятие высоких рисков, желание протекции. По мнению населения, не 50% экономики и банков должны быть огосударствленными, как сейчас, а гораздо больше.

Второе — наша жесткость, может быть, избыточная агрессивность в общении с миром. Российский Интернет — наверное, один из самых резких, ссорящихся в мире. В книге есть таблица, которая называется и печально, и смешно: «Динамика распространенности желания перестрелять всех, из-за кого жизнь в стране стала такой, какова она сейчас».

В 2011 г. 38% опрошенных «часто чувствовали это желание», а «иногда чувствовали» — 38%. Только 28% «никогда его не ощущали».

Доля тех, кто хотел бы часто или иногда «перестрелять всех», кто виноват в плоховатой жизни, никогда не опускалась ниже 45—46% в 1995—2011 гг.

Эти факты — не хороши, и не плохи сами по себе.

Они просто показывают — в одном из измерений — почему так «вертикальны», сильны, централизованы структуры власти, почему мы стремимся ко всевластному государству и почему многие из нас, любя государство и желая от него защиты, тем не менее живут по обычаям одинокого животного, знающего, что на самом деле, никто или мало кто защитит его, когда это понадобится.

Яков Миркин, экономист