Кирилл Мартынов. Люди учатся работать за теми же столами, где они едят

В 2017 году эксперт по Корее Роберт Келли давал комментарий в прямом эфире BBC из своего домашнего кабинета. Келли обсуждал какие-то очень серьезные вещи, был одет в строгий костюм, но тут в кабинет ворвался ребенок и начал безобразничать. Келли некоторое время продолжил невозмутимо вещать, но потом принялся отгонять ребенка от рабочего стола, где происходят такие важные геополитические события. После чего в кабинет проникла его жена с еще одним ребенком, и все они какое-то время пытались водворить в экспертный комментарий надлежащий порядок.

В 2017 году это видео стало вирусным. Сейчас его, разумеется, никто бы не заметил. За последние две недели человечество поставило рекорд по трансляциям во всех официальных ситуациях от лекций до совещаний — детей, домашних животных, случайных кадров семейной жизни, сцен незавершенного ремонта, тапочек, лампочек, разбросанных по комнатам носков, старых обоев, библиотек, собранных нашими советскими пращурами, объедков, пустых бутылок и т. п. Видеоряд предметов и явлений, окружающих граждан, запертых в квартирах, стал нашей «китайской энциклопедией» по Борхесу.

Кто до этой весны был как Роберт Келли, тот был готов к такому повороту событий. В моей прошлой квартире всюду были нераспакованные коробки с книгами, и чтобы в кадре не было этой цыганщины, я давал комментарии, поставив ноутбук на кресло, сидя на полу у полки с монографиями о джазе. Это было мое послание миру. Теперь я живу в одной очень литературной квартире: ее прежде снимала одна великая русская писательница, и в ней есть один ракурс с нейтральной стеной и куском потолка, на фоне которых я и вещаю как заведенный с 8-30 до 21, с перерывами. Некоторые достопочтенные коллеги на совещаниях демонстрируют кабинеты покруче того, что был у Келли: так теперь работает социальный капитал. Во всех случаях я совершенно не в восторге как от необходимости демонстрировать внутренности собственного Hotel California, так и от лицезрения подробностей чужих.

Комизм видео с Келли был связан с тем, что смешались две стороны его жизни — официальная и бытовая, публичная и приватная. Когда на мужчину в костюме бросаются дети и пытаются с ним играть, а он вынужден делать вид, что ничего не происходит, нам, детям XX века, смешно. Нам смешно, потому что между домом и работой в нашей голове есть четко проведенная граница, а еще мы почему-то считаем, что работодатель должен нам предоставить некоторое пространство, где мы проводим половину дня. Сейчас миллионы камер заглядывают в чрева квартир, не существует ни публичного, ни частного, а люди учатся работать за теми же столами, где они едят.

Сегодня на вечерней дискуссии в Zoom я сел перед камерой в пиджаке, и тут же подумал, что выгляжу нелепо — как человек в классической шляпе, решивший прогуляться с собакой. Выступала Полина Аронсон, она как свободный человек была с макияжем и украшениями, а я как консервативный мужчина был вынужден довольствоваться тем, что надел часы. Их не было видно в кадре, но с ними я чувствовал, что пришел в Zoom по делу.

Кирилл Мартынов, журналист