Гасан Гусейнов. Предпоследняя попытка оттянуть войну

Итак, отвечаю на заданный вами вопрос: отчего Макрону и Меркель приходится торопиться? А для начала — что они, по моему мнению, знают об РФ и как они, по моему мнению, понимают ее нынешнее руководство?

Начнем с того, что обоим политикам придется в ближайшее время пересмотреть привычный взгляд на политическую географию Европы. До сих пор, например, Украина, географически находящаяся между Европой и РФ, политически пребывала где-то по ту сторону всего, даже просто — в другом времени, была чем-то абстрактно постсоветским, не улегшимся еще во что-то определенное.

Другое дело — РФ. Очень медленно, но к главам Германии и Франции пришло понимание, что во главе РФ находится довольно компактная группа чекистов, что вся история с Думой, Советом Федерации, судами, членством в Совете Европы и т. п. никакого смысла не имеет, что все в РФ находится в руках Совета безопасности и других органов, в названии которых есть это ключевое слово (ну, еще охрана и надзор).

Теперь в Европе усвоили довольно твердо: если русские говорят о безопасности, значит — что? Правильно: значит, нам надо готовиться к опасности.

Кому — нам? Например, демократическим партиям ЕС. Два десятка лет Макрон и Меркель наблюдают, как просто агенты и агенты влияния Кремля подкармливают и науськивают на европейский политический истеблишмент то левую, то крайне правую оппозицию. Когда стало ясно, что крайне левый фланг (Меланшон во Франции или «Левые» в Германии) работает без огонька, вложились в «Национальный фронт» во Франции и в «Альтернативу для Германии». Худо-бедно, но чекисты могут сегодня вывести на улицы Европы десятки тысяч своих сторонников. Боятся этого Макрон и Меркель? Конечно.

И все же до сих пор ни немецким, ни французским политикам, кажется, не было «совсем страшно». И они даже думали, что какими-то аккуратными действиями могли бы договориться с коллективной ЧК во главе ядерной державы о красных линиях. Договаривались же ФРГ и СССР, когда хотели.

Мне кажется, теперь они понимают дело иначе: через час после завершения строительства «Северного потока-2», уверены они, Чекистан Эсэсэрович может, по приглашению, например, «законного правительства Приднестровья», «временно ввести для исполнения интернационального долга ограниченный контингент» своих войск в Украину, взорвать проходящие через эту страну нефтегазопроводы, свалив это все на кого угодно («а какие ваши доказательства?»), и создать, наконец, Новороссию от Приднестровья до Луганска. Даже Новороссийский университет можно будет восстановить, ведь «Одесса — русский город», правда?

И вот до тех пор, пока, надеются они, газ идет в Европу через Украину, этот фокус, возможно, и не пройдет.

Ведь какая разница европейцам, аннексию чего именно им не признавать в течение ближайших нескольких десятилетий — только Крыма и части Донбасса или всей «Новороссии»? Да и способность ЕС что-то «организовать» заметна, например, на ковидном фронте.

Поняв, к какому сценарию приходится готовиться Восточной Европе, руководители Франции и Германии осознали, что лежащая на них ответственность выше их личной партийной принадлежности. Вот почему они говорили и об Украине без Украины: им нужно было убедиться в том, что все их опасения основаны на реальной оценке, а не на фантазиях паникеров. Мне кажется, эти опасения укрепились, и Макрон и Меркель исходят из угрозы войны, последствия которой будут куда страшнее остановки строительства какого-то там газопровода. Вот почему их последняя встреча, как мне кажется, — это предпоследняя попытка оттянуть не что-нибудь, а войну.

Гасан Гусейнов, филолог