На заседании Совета по межнациональным отношениям, состоявшемся 30 марта, Владимир Путин заявил: «Хотел бы подчеркнуть: в основе большинства „горячих точек“, которые полыхают сейчас на карте мира, экономические и политические причины. Да, это само собой. Но для разжигания конфликтов провоцируют, как правило, межнациональную и религиозную нетерпимость. Мы в России не должны допустить, не допустим ни агрессивной, неуважительной по отношению к представителям какой бы то ни было национальности демонстрации своей этнической принадлежности, не допустим ни переносов на нашу землю любых зарубежных конфликтов подобного рода».
Если разобрать высказывание российского лидера в деталях, то почти готов под ним подписаться. Говорить, что за межнациональной и религиозной нетерпимостью стоят экономические и политические причины — это почти марксистский подход. Что, правда, не удивительно. Все-таки среднее и высшее образование Путин получил в Советском Союзе. Сразу видно — кое-что из того, что проходил по истмату, еще помнит. Однако от аплодисментов воздержусь, и вот почему.
Если мы будем использовать этот формально марксистский подход не утилитарно (то есть только тогда, когда это выгодно конкретному политику или правящей группе), а системно и применительно к конкретной стране под названием Россия в данный момент ее развития, то станет очевидно, что лучше бы президент эту тему, да еще в таком духе, не затрагивал.
Для начала замечу, что охотно верю Путину, когда он говорит, что не хочет допустить в России межнациональную и религиозную нетерпимость. Курс на дружбу народов, проживающих в России, (включая и иностранных мигрантов из республик Центральной Азии), был взят российским руководством еще в 2014–2015 годы на фоне глобального конфликта Кремля с западным миром, начавшегося после присоединения Крыма к РФ. До этого российская власть нетерпимость к чужакам очень даже использовала в своих целях, когда надо было перенести недовольство россиян с нее самой на кого-то еще.
Напомним, что буквально за полгода до «возвращения Крыма в родную гавань», летом 2013 года, не кто-нибудь, а именно представители российской власти, воспользовавшись конфликтом на московском рынке между полицейскими и двумя торговцами (мужем и женой из российского, между прочим, Дагестана), инициировали разнузданную антимигрантскую кампанию, завершившуюся массовыми депортациями из страны приезжих из Центральной Азии.
Тогда, в 2013–2014 годах, вследствие оперативно принятых поправок в Кодекс об административных нарушениях, из России с огромным количеством нарушений даже этого драконовского закона были депортированы более полумиллиона человек, а еще полутора миллионам был запрещен въезд в РФ на 5-10 лет. Причем зачастую и то, и другое делалось без каких-либо правовых оснований.
До этого опять-таки не кто иной, как наша власть, инициировала и приняла (никем, по-моему, до сих пор не отмененный) по своему духу совсем уж сегрегационный закон, запрещавший работать продавцами на рынках и в киосках «иностранцам». Конечно, в этом документе не упоминается конкретная национальность и страна происхождения этих иностранцев, но практика показала, что он был направлен на людей с неславянской внешностью. Причем в нем специально оговаривается, что хозяевами торговых точек иностранцы быть все же могут. Что понятно — капиталу у нас дорога, он космополитичен по своей сути. Зато отыгрались на наемных работниках — простых продавцах, потрафив настроениям наиболее отсталой и ксенофобской части российского общества.
Однако времена изменились. После 2014 года для российского правящего класса как воздух стала необходима консолидация всех жителей России. Причем вне зависимости не только от национальности и вероисповедования, но даже и от гражданства. Что тоже понятно — убыль населения в стране катастрофическая, работать некому.
Если опять-таки подходить с точки зрения формальной логики и здравого смысла — что ж в этом плохого? Российское государство в лице его вождей и политической элиты создает из своей страны неприступную крепость и теперь ему не до того, чтобы сталкивать лбами представителей разных национальностей. Ну, вроде, и хорошо. Не было бы счастья, да несчастье наших власть предержащих (которые своими руками этот мировой конфликт и раздули) помогло. Жить бы в России, да радоваться. Только вот при ближайшем рассмотрении все не так просто.
Дело в том, что какими бы ни были желания Кремля, его реальная политика не ведет даже к внутрироссийскому межнациональному миру. Речь о том, что руководство страны уже много лет ведет политику архаизации российского общества. И это тоже не случайно. Вспоминаем классика, который писал когда-то, что капитал в трудные для себя моменты порой апеллирует к самым архаичным добуржуазным формам общественной жизни. Эта политика в современной России и выражается в том числе и в пресловутом возвращении к традиционным ценностям.
Но традиции традициям рознь. Например, у наших древних предков была такая — вместе с умершим знатным представителем рода отправлять на тот свет и несколько девушек. Ну, чтобы не скучал в загробном царстве… Что-то мне подсказывает, что идея возвратить сей славный обычай не найдет большого числа приверженцев среди современных россиян.
Из этого примера следует, что в современную жизнь стоит возвращать далеко не все обычаи и традиции прошлого, поскольку не все они хороши.
Есть еще один существенный момент. Современная Россия, как известно, страна многонациональная. Из этого с очевидностью следует, что и традиционные представителей разных этносов и конфессий, проживающих в ней, весьма и весьма различны.
Архаичные традиции, как правило живы и поддерживаются в аграрном обществе. Однако примерно три четверти русских, украинцев и белорусов уже лет сорок (то есть два поколения) как горожане. А вот, например, на Северном Кавказе в основном все наоборот. Так, по январским данным Росстата за текущий год, в Чечне городского населения всего около 37% и, соответственно, 63% составляют сельские жители. В Дагестане горожан чуть больше 45%, а сельских жителей 55%.
Отсюда и различия в национальных традициях. Если взять обычай кровной мести, то на Руси он был запрещен еще в XI веке, о чем говорится в «Русской правде» — своде законов времен Ярослава Мудрого. В то же время среди народов Северного Кавказа эта традиция культивируется до сих пор. Как жив здесь (вернее, реанимирован в последнюю четверть века) не менее жестокий обычай — так называемые «убийства чести», когда родственники (обычно брат) расправляются с женщинами, причем нередко только на основе подозрений в «неправильном поведении».
Ключевой вопрос здесь в том, готово ли большинство россиян мирится с подобными «особенностями» некоторых регионов страны? Создается впечатление, что, если следовать установкам высшего руководства страны, то да, должны. Или просто молча проглатывать подобные вещи, которые уже переносятся и на центральную Россию.
Недавно на видео попала страшная расправа, учиненная братом над беременной 40-летней сестрой в одном из районов ближнего Подмосковья. Судя по тому, что, согласно информации СМИ, в свое оправдание говорил мужчина, это было очередное «убийство чести».
Примечательно, что национальное происхождение убийцы и его жертвы не называется. В этом и состоит «мудрость» отечественной национальной политики — политики заметания под ковер вопиющих фактов, отказа от их публичного осуждения, в том числе, и руководителями страны. Власти уверены, что это есть способ сохранить национальный мир стране. Вопрос только, надолго ли?
Конечно, это не значит, что русские мужья не убивают своих жен. Подобных случаев в новостях полно (взять хотя бы те, что прямо сейчас на слуху). Но существенная разница здесь в том, что одно общество такие вещи в массе своей осуждает, а в другом громко слышны голоса тех, кто считает их заповеданной предками национальной традицией.
Александр Желенин