Алексей Макаркин. Если в Армении была демобилизация, то Израиль мобилизуется

Армения устала от 35-летнего противостояния с Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха — это стало главной причиной крушения НКР. Еще в 2020 году было видно, что страна не готова идти на новые жертвы во имя карабахской идеи — люди исходили из того, что им есть куда отступать.

После проигранной войны на досрочных парламентских выборах вновь победила партия Пашиняна, а политические силы «карабахцев» Кочаряна и Саргсяна потерпели поражение. Развилка была простой — либо Азербайджан дожидается конца мандата российских миротворцев в 2025 году и устанавливает контроль над Карабахом, либо он делает это раньше. События развивались по более радикальному сценарию, но и более умеренный был способен лишь на пару лет оттянуть неизбежное.

Однако усталость армянского общества сопровождалась и еще одним важным фактором — привлекательной альтернативой для более молодых граждан в виде евроинтеграции. С Карабахом в Европу было идти существенно сложнее, чем без него. «Мягкая сила» Европы остается сильной для возможных кандидатов.

С Израилем ситуация совершенно иная, несмотря на то что противостояние с палестинцами носит куда более длительный характер. Симптомы усталости в обществе есть, героический период становления и защиты независимости давно закончился (но, кстати, удары пропускали и люди этого времени — в 1973 году это были Голда Меир и Моше Даян). Однако это не является решающим фактором для судьбы страны.

Во-первых, Израилю некуда отступать — речь идет о существовании государства, к тому же основанного на сильной и укоренившейся, эмоционально воспринимаемой идее. А ХАМАС ориентирован не на сосуществование, а на уничтожение Израиля — это тот случай, когда программные положения не являются политтехнологиями, а соответствуют реальным планам. Для террористов любая территория — это плацдарм для будущей экспансии, это относится и к сектору Газа. Поэтому если в Армении была демобилизация, то Израиль мобилизуется.

Во-вторых, арабский мир расколот, и его участники выстраивают отношения с Израилем на индивидуальной основе; можно сказать, что многие арабские страны устали от бесконечной палестинской проблемы и не могут отказаться от нее из-за настроений собственной «улицы». Никакого аналога стратегической связки Турция-Азербайджан, резко усилившей свою роль на Южном Кавказе, в израильской ситуации нет. Многими арабскими странами Иран воспринимается как опасный риск, а не как партнер на основе исламской идентичности. Тем более что остается проблема взаимоотношений суннитов и шиитов — и сунниты из ХАМАС сблизились с Ираном вынужденно, в условиях, когда суннитские арабские страны стали договариваться с Израилем.

В-третьих, есть стратегические отношения с США и партнерство с европейскими странами, имеющие многолетнюю историю. В этих отношениях могут быть свои проблемы, в том числе связанные с политическими предпочтениями (для Байдена более удобным партнером был Лапид, а не Нетаньяху). Но когда речь идет о действительно серьезных вещах, то претензии откладываются в сторону.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co