Глеб Кузнецов: Победила системность

Там не правый поворот, а очередная победа системности. И хорошая иллюстрация того, почему никакие изменения в европейской политике невозможны.

1. 28% за кабинет PS (Социалистической партии), ушедший в отставку осенью по причине масштабного коррупционного скандала с прослушками и изъятыми прямо из кабинета начальника аппарата премьера пачками денег. За это время (полгода) дело успело почти развалиться, а деньги если не вернули, то скоро вернут.

Португальцы, впрочем, не в восторге. Но не сильно, судя по результату PS в 28%, что соответствует «среднему показателю второй партии страны». Так работает система. Партия 1 набирает чуть больше 30% и формирует правительство, партия 2 набирает чуть меньше 30% и «возглавляет оппозицию». Партии две на выбор — «левоцентристская» PS и правоцентристская PSD (Социал-демократическая партия).

К тому, что PS, находившаяся у власти 8 лет после коррупционного скандала, с выросшей в разы средней выплатой по ипотеке, с нынешними ценами на все, станет партией номер 2, все были готовы. Удивление (причем больше всего у самих партийцев) вызвало то, что незлобивые португальцы ей почти 30% оставили.

2. 29% — провалилась PSD, оказавшаяся неспособной даже симулировать интересную избирателям кампанию и что-то им предложить. «А зачем?» — подумало партийное начальство, — «по всем понятиям сейчас наша очередь победить».

В результате избиратели дали ей не положенные партии-победительнице «больше 30», а всего 29%. Разница с PS составляет меньше процента. А ценитель добавит, что в континентальной Португалии PSD вообще проиграла.

3. Идеальный современный политик — творец этого дивного результата Луиш Монтенегро. Никакого опыта, кроме партийного. Сначала лидер «молодежки» PSD в своем городке, местный депутат, потом в молодом возрасте — национальный парламентарий. И так четверть века, пока не стал лидером партии и «будущим премьером». Проведя хорошую избирательную кампанию и набрав крепкое большинство, каждый «дурак» сможет стать премьером. А тут работает система, и чтобы занять пост потому, что пришла твоя очередь, а ты в нужном месте в нужное время оказался, — тут талант нужен.

4. Португальцам порядком надоела система двух почти одинаковых партий, функционеры которых меняются у рычагов. И они дали почти 18% правой партии Chega! (Хватит!), которая в рамках европейской оптики считается «крайне правой», «популистской» и черт знает какой еще. И, кстати, 2% — еще более «крайне правой» ADN («Национально-демократическая альтернатива»), которая права на депутатов не получила. Вдобавок около 5% получила IL («Либеральная инициатива»), которая тоже «правая», но «системно». Ну то есть за абстрактную свободу, а не против коррупции или семейных кланов, находящихся у власти поколениями, или еще чего такого.

5. Нерукопожатные. Вообще, если убрать медиа-ярлыки, то чисто идеологически Chega! — антикоррупционная и антиэлитистская, ну и немного националистическая. Ужесточение наказаний за коррупцию, прозрачное расходование средств ЕС, запрет родственникам совместно осваивать бюджетные деньги, открытые и понятные для всех правила иммиграционной политики. Естественно, этого оказалось вполне достаточно, чтобы страновое начальство заявило, что в Chega — «страшные фашисты», которые не любят, например, цыган. И поэтому заключать с ними союзы, а тем более формировать правительство, ну никак невозможно. Это же угроза демократии!

6. Дальше как в анекдоте про практически и теоретически. Теоретически 60% португальцев проголосовали за правые партии — от «системных центристов» через «антикоррупционеров» и «классических либералов» к консервативным звероящерам, а практически правительства большинства в Португалии не будет. Будет либо «подвешенное» правительство меньшинства из PSD и IL, которое не сможет проводить политику без согласования с PS, либо новые выборы. PS, кстати, хочет подвешенного правительства. Меньше бардака — быстрее наступит очередь генсека PS, происходящего из соседнего с Монтенегро городка, тоже лидера молодежки своей партии и депутата с университетской скамьи, вести Португалию в светлое будущее.

Глеб Кузнецов, политолог