Сергей Белановский: Как в России работает макиавеллевский алгоритм

В связи в наводнением в Орске было сообщение, что в стране очень много гидротехнических объектов, которые из-за своего технического состояния могут разрушиться и вызвать наводнение. И не только гидротехнических, а вообще любых, которые могут вызвать техногенную катастрофу.

В каждом случае аварии должны проводиться экспертиза и поиск виновных. Это нормально. Но дальше возникает развилка — пойдет расследование по правовому или макиавеллевскому пути.

В случае правового пути должен быть изучен вопрос, проводились ли регламентные работы и были ли приняты разумные меры по предотвращению катастрофы. Важный аспект — имело ли должностное лицо реальную возможность осуществить эти работы. К примеру, оно докладывало о надвигающейся катастрофе и просило выделить ресурсы, но ему их не дали. В этом случае должностное лицо невиновно. Разбирательство будет сложным, но иного пути нет. Насколько можно судить, капитан судна, разрушившего Балтиморский мост, пока ни в чем не обвиняется.

Макиавеллевская логика другая. Каждая авария имеет фамилию, имя и отчество. Если произошла катастрофа, первым делом надо арестовать, а затем и осудить должностное лицо, отвечающее за этот вопрос. Если ситуация неоднозначна и очевидного ответственного нет, надо осудить тех, кто имеет косвенное отношение. Короче, найти ответственных. Виновность предопределена, судебное рассмотрение вторично.

Макиавеллевская логика имеет ряд преимуществ. Рассмотрение упрощается и удешевляется. Общественное мнение успокаивается. Власть принимает отчет о наказании виновных. Но это не все и даже не главное. Главное — то, что прочие должностные лица испугаются и будут более ревностно наблюдать за состоянием подведомственных им объектов. В результате количество аварий действительно снизится (по крайней мере, в теории).

Могут быть два возражения. Во-первых, избиение ответственных лиц может принять такие масштабы, что таковых не останется. При Сталине это реализовывалось буквально. Ответ: ничего страшного. Есть статистика сменяемости — если она зашкаливает, надо ослабить репрессии. Во-вторых, если ресурсы на ремонт и профилактику не выделяются, среднее техническое состояние объектов будет ухудшаться и число аварий возрастет. Ухудшение технического состояния в какой-то мере может быть уменьшено за счет повышения рвения должностных лиц, но только отчасти. Ситуация будет ухудшаться, но медленно. Аварии — это вероятностный процесс, всегда можно подождать с принятием мер.

Но существует момент истины. Число аварий быстро растет, число арестов — тоже, возник дефицит желающих занять соответствующие должности (это уже плохо). Ситуация абсолютно реальна: в позднем СССР не могли найти начальников цехов и директоров заводов, а сейчас — мэров небольших городов. Что делать? Какие-то меры принять надобно. Но необязательно сейчас, можно в будущем. Ведь пока катастрофы государственного масштаба не произошло. Значит, можно обойтись прежними методами. А еще можно ослабить контроль за коррупцией, это обеспечит стабильность кадров. Кому-то из них не повезет, но прочие — показывает практика — готовы рисковать. Ситуация устойчива.

Кто скажет, что алгоритм неэффективен? Очень эффективен. Ответственность должностных лиц высокая, число аварий держится на минимально возможном уровне. Вместо того, чтобы налаживать правовую систему, проще включить макиавеллевский алгоритм.

Остается вопрос, что делать с научными журналами, которые не хотят видеть этот алгоритм и не признают его существования? Рациональный ответ — разогнать. Но в макиавеллевской логике ответ иной. Начнешь разгонять — поднимется вой, что науку обижают. Не надо этого. Затраты на них не очень большие. Путь живут, пока нефть не кончилась. А может быть, на что-нибудь и пригодятся. Например, сходить на выборы. Или сказать в телевизор, что все хорошо.

Сергей Белановский, социолог