Posted 13 января, 06:30
Published 13 января, 06:30
Modified 13 января, 06:30
Updated 13 января, 06:30
Наверное, мало кто ожидал, что самыми громкими инициативами Дональда Трампа после выигранных президентских выборов станут имперские идеи присоединения Гренландии и Канады, а также возвращения Панамского канала под юрисдикцию США. Но вот уже весь мир всполошился и буквально ночей не спит, гадая, удастся ли возвращающемуся в Белый дом президенту все порешать миром или же без вооруженного конфликта не обойтись?
Однако важно понимать, что Трамп еще не президент (до инаугурации 20 января) и в целом может говорить все, что угодно. Поэтому я бы не спешил вешать над Гренландией американский флаг. Но в то же время Трамп подтверждает, во-первых, свою американоцентричность и отказ от защиты общих интересов с союзниками. Во-вторых, он хочет войти в историю как минимум на уровне отцов-основателей. Реализации этих двух задач и будет посвящен его второй срок.
Поэтому его совершенно не будет занимать тема Украины. Конечно, она всплывет на встрече с Владимиром Путиным, которая рано или поздно состоится. Но идеальный для Трампа вариант — все сбросить на Европу. Кстати, для этого переговоры с Путиным тоже нужны. НАТО не представляет для американского лидера ценности, соответственно, он требует от членов организации повысить расходы на оборону до 5% ВВП и самим разбираться с проблемами безопасности на континенте.
Трамп тем временем заявляет о присоединении Канады и Гренландии, что сделает США самой большой по территории страной мира, а также обеспечит контроль Белого дома над всем континентом. Ну и, конечно, в случае успеха будет обеспечено серьезное место США в Арктике, где придется подвинуться активно осваивающем ее России и Китаю.
Но тут надо понимать, что президент США не каждый заявленный вес сможет взять. Поэтому его заявления стоит рассматривать не как планы действий, а как идеологию, если хотите. Эдакую идеологию нового имперства — как альтернативу глобализму.
Конечно, украинский конфликт мир поменял. И если в первый свой президентский срок Трамп только пару раз в шутку говорил про Гренландию, то сейчас такие притязания несерьезно уже не смотрятся. Да и Дания, которая владеет островом, вполне может отказаться от глубоко дотационного региона, где уже сейчас стоят американские военные базы. Правда, гренландские власти заявляют о готовности объявить о независимости, но, повторюсь, это вопрос цены. Конечно, там есть и полезные ископаемые, и можно осваивать Севморпуть, но реализация таких проектов требует серьезных инвестиций. И эти дискуссии говорят о том, что слова Трампа вовсе не воспринимают как шутку.
Так что мир поменялся, и поэтому перерисовывание политической карты уже не будет выглядеть маргинальным занятием.
С Канадой, конечно, сложнее, но тут вряд ли есть цель ее принятия в состав США. Скорее, Трамп на выборах, которые грядут в этой стране из-за правительственного кризиса, хочет получить более сговорчивое руководство, разделяющее его ценности и укрепляющее правое влияние на континенте.
В свою очередь история с Панамским каналом может как раз оказаться реализованной, потому что в ведение Панамы он перешел только в 1999 году. И тут, как и в истории с Гренландией, Трамп хочет ограничить экспансию Китая в Северной Америке. И в этом смысле ему будет проще получить поддержку даже от союзников по НАТО, скажем, от той же Канады.
Вообще, если посмотреть на назначения в команде Трампа, то понятен вектор на противостояние Китаю и экспансию на континенте. Например, будущий госсекретарь Марко Рубио происходит из семьи кубинских эмигрантов, которую преследовали местные коммунисты. Поэтому его антикоммунистические взгляды и идеи борьбы с левым влиянием на американском континенте не являются секретом. Его предшественник Энтони Блинкен олицетворяет совсем другой крен американской внешней политики. Он происходит из семьи украинских эмигрантов и главные цели его деятельности были в Европе.
И тут возникает вопрос, насколько все это новое имперство нужно американским элитам и избирателям? Будут ли они противостоять Трампу или согласятся с его экзотическими для XXI века устремлениями?
И вот поэтому нужно вспомнить, что в 1946 году Гарри Трумэн уже предлагал за Гренландию $100 млн в золотом эквиваленте, правда, Дания отказалась. Трампа же этой идеей заразил наследник косметической империи Estée Lauder Рональд Лаудер. То есть представитель очень крупного бизнеса, как и Илон Маск, который тоже одержим идеей нового имперства и правого реванша, в том числе и в Европе.
Что же касается избирателей, то, к сожалению, сейчас они находятся в информационных пузырях соцсетей, поэтому понять их настроения довольно сложно. Но вот как раз абсолютно ядерный электорат Трампа из числа разного рода последователей конспирологических течений просто одержим Арктикой и Антарктидой, в том числе по довольно сумасшедшим причинам — вплоть до убеждения в том, что именно там приземлятся инопланетяне в случае, если захотят захватить нашу планету.
Но в целом впервые за очень долгое время республиканец в США выиграл не только коллегию выборщиков, но и общенародное голосование. Значит, в целом американский избиратель поддержал лозунги Трампа о великой Америке.
Однако тут есть нюансы, потому что за Трампа голосовали во многом, как за альтернативу надоевшим демократам, то есть от противного. Кроме того, американский избиратель в целом всегда был озабочен не внешней политикой, а экономикой и социальной сферой внутри страны. Поэтому для него цены на бензин и медицинские страховки важнее, чем Гренландия и Украина вместе взятые.
Таким образом, можно предположить, что поддержка имперских идей Трампа будет зависеть от его экономической и социальной политики. К слову, сейчас о них сейчас известно существенно меньше, чем о внешнеполитическом курсе.
И еще очень важно понимать то, что помешать Трампу могут только американские элиты и избиратели. Из внешних игроков его имперские устремления не остановит никто. Ни Дания, ни Канада, ни НАТО, ни даже Китай и Россия. Скорее, оппоненты Запада увидят, что их руки развязаны и век империй возвращается, за что в принципе Трампу будут благодарны.
Но не стоит забывать, что у Трампа есть всего четыре года. Очевидно, что он слишком самовлюблен, чтобы задумываться о том, что будет с республиканцами после него. Значит, жить он будет эти четыре года, как говорится, как в последний раз. Поэтому нас может ждать еще довольно много сюрпризов и сенсаций. Но все они будут в векторе новой имперской политики. Конечно, она будет отличаться от старой, той, что была в эпоху «холодной войны». Однако, похоже, что только она и является альтернативой глобализму.
Кирилл Шулика