"Надо работать, чтобы не стало хуже"

О самых вопиющих нарушениях в ходе прошедших выборов, борьбе с ними и перспективах восстановления справедливости «Росбалту» рассказал советник председателя Совета Федерации Сергей Попов.

- Как человек, проработавший 12 лет в Госдуме в комитете, который ведет избирательное законодательство, могу сказать, что в части проведения голосования и подсчета голосов закон идеален. Но серьезно хромает правоприменение. Самые интересные вещи 1 марта начались после того, как голосование состоялось. Я расположился у входа в избирательную комиссию, где висела итоговая таблица. Но до трех часов ночи ни один протокол комиссией публично не был принят, таблица не заполнялась. После трех часов председатель отпустил членов избиркома по домам. Итоги голосования подводили только через день. По трем округам, где победила "Единая Россия", итоги подвели сразу, а там, где победила "Справедливая Россия", итоги до сих пор не подведены.

Я обратился в следственный комитет при прокуратуре с тем, чтобы он возбудил уголовное дело по статье 141 УК "Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий".

- В чем состоит воспрепятствование?

- Согласно статье 18 закона Санкт-Петербурга "О выборах депутатов муниципальных советов внутригородских муниципальных образований Санкт-Петербурга", я процитирую, "на всех заседаниях избирательной комиссии, а также при подсчете голосов избирателей и осуществлении участковой избирательной комиссией работы со списками избирателей, с избирательными бюллетенями, открепительными удостоверениями, протоколами об итогах голосования вправе присутствовать члены вышестоящих избирательных комиссий, кандидат, зарегистрированный данной либо вышестоящей избирательной комиссией, или его доверенное лицо. Для присутствия на заседаниях избирательной комиссии и при осуществлении ею работы с указанными избирательными документами указанным лицам не требуется дополнительное разрешение". И самое главное: избирательная комиссия обязана обеспечить оповещение и возможность свободного доступа указанных лиц на свои заседания и в помещение, в котором проводится подсчет голосов избирателей, работа с указанными избирательными документами.

Так вот, избирательная комиссия МО принимала протоколы УИКов не публично, как положено, а тайком от меня, да и от кандидатов. Далее. По трем округам ИКМО опубликовало итоги выборов. За эти решения комиссия якобы проголосовала с пятиминутными интервалами. Но у нас есть видеозапись этого заседания, и там этих голосований нет. Поэтому я также обратился в следственный комитет, но уже с предложением о возбуждении уголовного дела по 142-й статье "Фальсификация избирательных документов".

В течение десяти дней в комитете должны были или возбудить дело по моим обращениям, или отказать постановлением. Но следственный комитет не сделал ни то, ни другое, а передал обращения "по поднадзорности" в прокуратуру, поскольку не нашел оснований для проверки. Между тем, Уголовно-процессуальный кодекс обязывает проводить проверку по любому заявлению о преступлении.

Я обратился в вышестоящий следственный орган - следственное управление по Санкт-Петербургу. Уверен, оно признает незаконными действия следственного отдела по Московскому району, который, по сути дела, отфутболил заявления, хотя должен их рассматривать.

В МО Ржевка тоже интересная история. Там муниципальную избирательную комиссию в судах представлял не председатель или член комиссии, а кандидат от одной из партий Ирина Ефименкова. Отмечу, что она представляла комиссию в тех случаях, когда рассматривались дела кандидатов от других партий. Это напрямую не противоречит законодательству, но с морально-этической точки зрения неправильно, поскольку она явно заинтересована в исходе дела, а представляет комиссию - нейтральный орган.

Так вот, эта девушка ряд дел в судах проиграла. Тогда прокуратура подала кассационные представления. Их подписала зампрокурора Красногвардейского района Светлана Ефименкова, которая приходится Ирине матерью. Прокурору был заявлен отвод: не может по закону прокурор участвовать в одном деле со своей дочерью. Однако районный суд отвод не удовлетворил. Когда этот вопрос встал в городском суде - я в этот день был в Петербурге и пришел на судебное заседание, - представитель городской прокуратуры заявила, что оснований для отвода не было, но "с прокурором они разберутся". Думаю, в ближайшие дни я получу определение городского суда. Очень интересно узнать, что там будет написано. По прочтении будем принимать решение, как действовать дальше.

- Можно ли было уменьшить число нарушений в ходе голосования?

- На ряд участков наблюдателей старались не пускать. Урны запечатывались неизвестно как. Голосование начинается в 8.00 - я пришел в 7.15, самый первый пришел на участок и расположился около урны. То есть от урны меня было уже не отодвинуть. И урну запечатывали при мне, хотели они вбрасывать или не хотели. После этого я около урны поставил наблюдателя от своей партии, и сказал ему, чтобы никуда не отлучался. Потом вижу - он куда-то идет. Спрашиваю: куда вы идете? Ну, отвечает, я думаю, что сейчас не вбросят. А вбросить-то - одномоментное занятие!

После этого я произвел перегруппировку, оставил одну женщину за старшего на участке, и после этого у меня есть все основания считать, что никакого вброса там не было. Работа должна выполняться от начала и до конца. Если технология хоть в одном месте нарушена - все, ты проиграл.

- Как вы в целом смотрите на судебные перспективы жалоб на нарушения?

- Я смотрю без оптимизма, но и без пессимизма. Нужно просто работать, где-то получается, где-то нет. При этом надо понимать, что зачастую ты играешь, что называется, не на своем поле, и любая ошибка может быть последней.

К сожалению, очень небольшое число людей умеет эффективно защищать свои права, и это тоже наша беда. И адвокатов мало, которые за подобные дела берутся и умеют их вести. Поэтому я думаю, что некоторое количество дел удастся выиграть, но не все.

Проблема еще и в том, что человек приходит в суд, будучи внутренне уверенным в своей правоте. Судья не ангажирован - это обыкновенный честный судья, и он принимает решения на основании доказательств. Человек говорит: я сам лично видел… Но для суда это не доказательство.

У "Справедливой России" тоже не все в порядке было с закреплением доказательств. Я уверен, что мы сделаем свои выводы, и к следующим выборам, причем не только к выборам в Санкт-Петербурге, мы постараемся учесть уроки и свои ошибки.

- Сергей Миронов недавно заявил, что виновные в нарушениях в ходе выборов будут привлечены к ответственности. Как вы полагаете, удастся ли на этот раз добиться справедливости в судах и других инстанциях?

- Конечно, нельзя быть уверенным, что никто не уйдет от ответственности - у нас, к сожалению, часто бывает, что уходят. Но мы будем работать на то, чтобы от ответственности не ушел никто.

Четыре года назад на муниципальных выборах в Пушкине два председателя участковых избирательных комиссий понесли уголовное наказание за то, что сожгли бюллетени. Да, им дали условные сроки, но они уголовные преступники. Я так и говорю: такой-то уголовный преступник, и такой-то уголовный преступник.

- Прошедшие выборы получили характеристику от ряда политиков как самые грязные за историю новой России. Вы с этим согласны?

- Я много лет состоял в партии "Яблоко". В свое время мы критиковали Бориса Ельцина. А потом Григорий Явлинский выступил и сказал: вот мы критикуем Ельцина, и правильно критикуем, но я боюсь одного. Я боюсь, что пройдет какое-то время, и мы будем говорить: как хорошо было при Ельцине, как демократично! Так вот, с выборами, которые были при Ельцине, такого, как сейчас, не было. Но ведь если мы ничего не будем делать, пройдет время, и будет вспоминаться: какие замечательные выборы были в 2009 году. Вот для того, чтобы такой истории не было, мы и работаем.

Беседовал Владимир Чичинов