Разруха в головах

Есть в Гатчинском районе поселок Дружная Горка. Как у всякого приличного поселения, у него есть герб. На нем – две скрещенные стеклодувные трубки и переплетенные инициалы И.К.Р. Иоганн Карл Ритинг в 1801 году основал здесь стекольный завод, а поселок вырос уже при заводе. Теперь и поселок в упадке, а от завода скоро останутся одни только воспоминания.

А вед это было уникальное предприятие - долгие годы оно производило эксклюзивную лабораторную посуду. Практически все научные и химические лаборатории России были оснащены продукцией этого завода. Принадлежащий государству, в современных условиях он оказался ему совсем не нужен – только головная боль для чиновников, поэтому его решили акционировать. В августе 2006 года это случилось, а уже спустя 5 месяцев завод был объявлен банкротом. На директора Чурилова, правда, завели уголовное дело, подозревая его в умышленном подведении предприятия под банкротства, но дело не движется вот уже много лет: якобы в Гатчине нет специалиста-юриста, способного разобраться в столь сложном и запутанном деле.

Тем временем оборудование все разрезано, печи разрушены – частью от бесхозности, частью от желания местных поживиться хоть чем-то, ни о какой нормальной работе речи вообще нет - арбитражный управляющий живет в Хабаровске и практически не бывает в Дружной Горке. По словам депутата областного Заксобрания Виктора Ворогушина, бывшего одно время директором «Дружной Горки», от прежнего коллектива осталось всего около 40 человек, которые занимаются временными подработками. Делают и очень нужные приборы, если находят заказ, но не брезгуют и дешевой сувениркой.

Местные депутаты Антонина Кулькова и Людмила Погодина, рассказывая о своем родном поселке и заводе, не могут сдержать гнева: «Перед самым банкротством новую печь купили. Она ни дня не работала, окислилась уже давно. А деньги были на это потрачены немалые».

Причина всей этой разрухи, скорее всего, очень проста - 17 гектаров инженерно подготовленной земли с железнодорожной веткой. Вот организаторы всего процесса и стремятся продать завод за долги как выгодный объект недвижимости. Сейчас мешает вялотекущее, но все же уголовное дело на бывшего директора, но потихоньку куски предприятия уже распродаются. Не так давно продали бывший мазутный цех. Раньше завод работал на торфе, потом – на мазуте, а газ появился уже в XXI веке. В мазутном цеху стоят гигантские емкости, и некое предприятие купило цех под перевалочную базу нефтепродуктов. К счастью, не удастся уничтожить железнодорожную ветку – она теперь перешла в ведение комбината «Нева» (склады госрезерва), который находится на окраине поселка. Теперь «Нева», а не стекольный завод выглядит образцовым предприятием, где работают около ста дружногорцев. А ведь когда-то на заводе трудилось около двух тысяч человек…

Теперь и все население поселка сползло до трех тысяч. Как с горечью говорят Кулькова и Погодина, раньше к ним ехали, теперь едут от них. На вопрос, где нынче работают жители, депутаты отвечают, что где придется: «Кто в Питер ездит, кто в Гатчину, кто в Сиверский. Утром на автобус не протолкнуться, все забито. А еще сильно выручает соседнее Дружноселье – там две больницы, туберкулезная и психиатрическая, вот наши бывшие заводские кто санитаркой, кто дворником туда пристроились».

Бывшие заводские дома сильно обветшали, многие уже и рухнули, а новых не строится – не на что. Двухэтажные бараки с засыпкой, возведенные как временное жилье сразу после войны, до сих пор обитаемы, как и некоторые дореволюционные домики, построенные для сотрудников завода.

Под жилье приспособили и бывшую кирху, в которой была когда-то и 4-летняя школа. Современная школа в Дружной Горке сильно опустела. В 70-е годы там училось почти 700 детей, теперь 250, да и то с деревенскими вместе. Из больницы сделали амбулаторию, где есть 0,25 ставки гинеколога, педиатр, стоматолог, а невропатолог и другие специалисты за последние два года ни разу не приезжали, хотя должны были. Поэтому если что-то срочное – пожалуйте в Сиверскую больницу, а если что-то сложное – то в Гатчину, а то и в Питер. На освободившейся площади сделали областной хоспис – это тоже рабочие места для дружногорцев.

Когда работал завод, в поселке было полно рабочих редких специальностей, связанных со стекольным делом. Теперь им всем пришлось работать кем попало – вахтерами, продавцами, грузчиками, строителями. А ведь выдувальщики учились многие годы, пока становились классными мастерами, теперь их мастерство никому не нужно. Стеклодувную продукцию поставляет Китай.

Завод работал и в гражданскую войну, и в Великую Отечественную – при немцах. Одна старушка принесла в музей, который был когда-то на заводе, а теперь приютился в библиотеке, аусвайс – пропуск в цех. Завод выдержал 1990-е годы и даже перешел в XXI век. Но теперь может погибнуть навсегда.

По словам местных жителей, они уже не раз видели в поселке южно-корейцев, которые ходили возле предприятия. По слухам, они хотели бы купить комплекс, чтобы построить здесь сборочные цеха своего автопрома. Если это так, то последний чудный образчик индустриальный архитектуры – башня аппаратурного цеха, похожая на средневековый замок, - может быть разобрана. И вряд ли корейцев остановит особая ценность этой постройки, ибо Департамент госохраны, сохранения и использования объектов культурного наследия памятников Комитета по культуре Ленобласти в Дружной Горке охраняет только здание заводоуправления, сгоревшее много лет назад.

Может, и правда не нужны нашей стране тонкие стеклянные приборы. Наверное, куда больше денег можно «распилить» на поставках этих самых приборов из Китая, например. Но депутаты из Дружной Горки еще с 2006 года помнят слова тогдашнего главы Гатчинского района Александра Худилайнена: «Верьте мне, будет у вас завод, не умрет Дружная Горка!» Нынче Худилайнен поднялся высоко и, скорее всего, давно забыл про свое обещание, да может, это и не обещание было, а простая ободряющая фраза, ни к чему не обязывающая. Таким тоном – снисходительным, нарочито мягким – разговаривают добрые европейские колонизаторы с туземцами, чтобы те не унывали и продолжали верить в приход светлого завтра, надрываясь за гроши на барском поле.

Татьяна Хмельник