"Считайте, что я здесь"

Знаменитый режиссер, художественный руководитель БДТ им. Товстоногова Темур Чхеидзе дал первую после подачи заявления об уходе из театра пресс-конференцию. В ближайшее время он возвращается домой, в Грузию, однако просит петербуржцев «считать, что я здесь».

«Врагу не пожелаю работать после гения», - сказал Темур Чхеидзе, завершая свою первую и, похоже, последнюю в Петербурге пресс-конференцию после написанного заявления об увольнении из Большого драматического – режиссер уезжает в Грузию. Эта фраза, сказанная о себе самом в далеком 1989 году в момент прихода Чхеидзе в товстоноговский БДТ, выглядела двусмысленно. Ведь кому-то придется занять место в БДТ и после Чхеидзе…

Несмотря на то, что Темур Нодарович уверяет, что никаких конфликтов ни с московскими, ни с петербургскими чиновниками, ни с профильными комитетами не было, очевидно, что есть причины ухода, о которых народный артист России и Грузии говорить категорически не хочет, как ни пытали его журналисты. Более того: он уверяет, что никаких особых приглашений из родной страны ему не поступало и не было никаких тайных встреч с нынешним президентом Грузии.

«Что вы, я встречался только с Мишей Швыдким, мы попили чай, и все…», - улыбается Темур Чхеидзе. А на вопрос, не огорчало ли его отсутствие в течение длительного времени руководителя комитета по культуре в Петербурге, Чхеидзе и вовсе искренне изумляется: «Честно говоря, я этого даже не замечал».

Худрук говорит, что его сейчас часто спрашивают, кого он винит в своем уходе. И каждый раз он отвечает: «Только себя. Надо всегда во всем винить только себя. Тогда не будет так тяжело».

«Поверьте, мои дорогие, никакой импульсивности в моем поступке нет, это решение зрело не одну неделю, - уверяет Чхеидзе. – В этом году, как нам обещают, ремонт будет закончен, осенью театр вернется в свое историческое здание на Фонтанке, дом 65. Даже названы конкретные числа – с 3 по 15 октября. Но надо, чтобы уже следующее поколение заботилось о БДТ. И было бы логичным, чтобы точки над I расставлял уже человек, которому работать еще много лет. Мне пора и честь знать».

Знаменитый режиссер признается, что БДТ – это «больше, чем театр», и говорит о том, что есть люди в Большом драматическом, которые очень болезненно переносят его уход. При этом соглашается, что и ему будет страшно тяжело без театра. Из подтекста просачивается: чтобы не казаться анахронизмом, как уже намекали некоторые критики.

«Мы более 20 лет были вместе, но сейчас наступило время, когда нужны перемены. То, что многим кажется ретроградством в театре, я уверен, что все равно надо сохранять, и это все понадобится русскому театру. Но так принципиально придерживаться своей философии я могу один, а не когда я в ответе за весь коллектив», - считает Темур Нодарович.

Великий режиссер говорит об актерах БДТ как о совершенно особом мире, абсолютно ни на что и ни на кого не похожем. И признается, что новому худруку будет очень непросто с ними работать.

«Потому что они задают вопросы… В БДТ нельзя не заниматься глубоким анализом, иначе артисты просто будут тебя бойкотировать. Режиссеров раздражает, когда артисты задают вопросы. Но они хотят докопаться до истины, вычитать все, что написано на страницах пьесы. Просто подчиняться воле режиссера в БДТ не будут», - предупреждает Темур Нодарович, отработавший с артистами Большого драматического почти 23 года.

«Я очень благодарен БДТ и Петербургу. Я ухожу не потому, что не могу больше оставаться, а потому, что не хочу. Умом я понимаю, что нужны резкие перемены, но не до конца мой разум воспринимает эти будущие перемены как должное…».

Художественный руководитель признается в том, что последние годы вынужденного бесприютства БДТ были очень тяжелыми.
«Эти годы очень тяжелые. Нам все советовали относиться к отсутствию своего дома как к гастролям, но это не так… Артисты совершенно по-другому играют на другой сцене. Вернувшись в БДТ, им придется заново настраиваться на ту самую тональность…», - говорит режиссер.

И вновь возвращается к тому, на чем, по его убеждению, стоит русский театр.

«Традиция – это когда владеешь мастерством. Вот выходит артист прямо к рампе, кричит что-то, а его не слышно и ничего не понятно… А где-то в глубине сцены появляется кто-то – его даже не видно, кто это (так, тень какая-то) и говорит шепотом. Это Алиса Фрейндлих. И ее шепот слышен всегда и везде. Я понимаю, что это фантастика, я не знаю, как она это делает… Но это так. Это, наверное, и есть традиция».

Журналисты осаждали народного артиста России и Грузии вопросами о том, чем он будет заниматься на родной земле. Чхеидзе уверял, что абсолютно точно руководить ничем не будет и ни в каком театре работать не собирается. Он надеется открыть студию для начинающих драматургов и театроведов и «хотя бы одного воспитать, потому что азбуку знать необходимо. Это как для писателя знание букв, для музыканта – нот. А в режиссуре почему-то этого нет».

Он рассказывает о своих жене и дочках, которые ждут его в Грузии. По видеосвязи приветствует грузинских журналистов, обещающих встретить его в аэропорту Тбилиси. Говорит, что страшно не любит перелеты, но летать приходится постоянно, и он будет это делать. Уверяет, что будет дожидаться назначения нового худрука и не уйдет из Большого драматического, пока это назначение не состоится – обещано, что произойдет событие в течение марта.

Вежливо и все-таки как-то очень грустно Темур Чхеидзе отвечает на многочисленные вопросы журналистов, донимающих его своими «почему?».

«Есть ряд причин, о которых мы говорить не будем. Но если вы имеете в виду письмо труппы БДТ в мою защиту – то да, оно было, и я благодарен артистам… Им показалось, что мне грозит опасность. Может быть, не беспочвенно. Но писать письма в мою защиту – это унизительно. Я ухожу. Но считайте, что я здесь».

Марина Бойцова