Запрещенный Парфенов возвращается в эфир

Изгнанный с российского телевидения по политическим мотивам известный журналист Леонид Парфенов 24 марта впервые покажется на телеэкране частного телеканала «Дождь» с собственной телепрограммой «Парфенов».

Парфенову пришлось покинуть НТВ в 2004 году, а в 2010, получая премию имени Листьева, он в прямом эфире Первого канала неожиданно для организаторов выступил с резкой критикой власти, поставившей федеральное телевидение под полный контроль. Накануне возвращения в эфир журналист анонсировал 6-й том публицистического сборника «Намедни», который описывает период в истории России с 2006 по 2010 годы. Презентация книги проходила в книжных магазинах Петербурга и Москвы.

Корреспондент «Росбалта» записал ответы Леонида Парфенова на вопросы петербуржцев.

- Как вы относитесь к вашим многочисленным клонам, появившимся после того, как вы покинули телеэфир?

- Меня это никак не трогает, а вот моя мама возмущается. Как увидит очередного клона в телевизоре, сразу кричит мне: «Смотри, Леня, вон еще один затряс башкой, как ты в детском садике!». Я знаю, что у меня есть особенности жестикуляции или интонации, которые копируют коллеги. Поверьте, я специально этих людей не готовил и о причинах, по которым они меня копируют, могу только догадываться. Есть предположение, что НТВ в свои лучшие времена было законодателем мод на российском телевидении и коллеги копировали нас, потому что больше некого было копировать.

- Петербург прославился благодаря инициативам депутата Виталия Милонова. Вы их одобряете?

- Милонов – это тот скандальный гомофоб? Мне кажется это очень глупым. Я вообще не понимаю, что такое пропаганда гомосексуализма. Чайковский написал 6-ю симфонию, посвятив ее своему другу – что, мы теперь должны запретить упоминание Чайковского в СМИ и закрывать оркестры, исполняющие эту симфонию? Должны снять памятные доски о нем и переименовать знаменитый музыкальный конкурс? Я думаю, когда депутаты устраивают вбросы на подобные темы, они просто создают информационную завесу, под которой проталкиваются действительно важные, определяющие нашу жизнь законы.

- Как вы относитесь к Владимиру Путину?

- Первый срок Путина вызывал в основном положительные эмоции, это было время надежд. А вот второй срок и дальше мы будем воспринимать как время потерянных возможностей. С такой отличной мировой конъюнктурой не решить принципиальные проблемы страны – это надо постараться. Что касается общества, то мне очень жаль, что мы не только разучились критиковать власть, но разучились даже смеяться над ней. Когда четыре фрика привели Медведева к Путину и он сказал «спасибо за ваш выбор», почему мы не рассмеялись? Хотя бы три года спустя, когда всем откровенно показали, что «царь ненастоящий».

- Есть ли у вас чувство ответственности за разгон НТВ и чувство вины перед Евгением Киселевым?

- Моя цель тогда была – остаться в профессии. Я считал, что главное наше дело это не то, как мы примыкаем к тому или другому лагерю, а что мы делаем в эфире. И я три года выпускал программу «Намедни», которая была информационно-аналитической. Как мне кажется, она была несколько повеселей, помодней, да и поострей программы «Итоги», которая выпускалась до того. И мне за те три года, которые я все-таки сумел работать на ТВ, не стыдно. Я бы хотел слышать упреки не по поводу того, что и кому я сказал, а о том, какие были эфиры. Тем более что тот же Киселев никаких претензий ко мне не имеет.

- Почему вы не участвуете в акциях оппозиции?

- Журналист должен заниматься своим делом. Меня уже укоряли за то, что я не вошел в Координационный совет, но я не собираюсь этого делать. Я с 2004 года пишу книжки, это сейчас моя работа, а работал бы журналистом - критиковал бы и правительство, и оппозицию. Впрочем, сейчас оппозиция не в той весовой категории, чтобы ее критиковать.

- Как вы относитесь к катастрофическому засилью мигрантов в Петербурге и строительству в городе новых мечетей?

- Все военные в XVIII веке хотели служить в России, все шли на русскую службу. В российской армии было огромное количество иностранцев – в сегодняшнем понимании этого слова. Никто не считал Александра Бенкендорфа иностранцем, хотя это был немец. Представить сейчас, что немец может возглавить ФСБ – это, конечно, невозможно. А тогда это было в порядке вещей. Наполеон не пошел на русскую службы только потому, что можно было идти с понижением в чине – настолько ценилась русская армия среди прочих. Поэтому я не вижу катастрофы в активности мигрантов – нам надо научиться жить в этом мире, который быстро меняется. При этом он будет меняться вне зависимости от того, считаем ли мы катастрофой строительство очередной мечети. Когда Соборную мечеть на Петроградке строили, никто не считал это катастрофой. Или когда на Невском проспекте подряд выстроили армянскую, католическую и лютеранскую церкви – это тоже никто не считал катастрофой. Собственные силы Российской империи были столь велики, что все это многообразие воспринималось как сила, а не слабость.

- Вы возвращаетесь в эфир. Что это будет за передача?

- Пока особо нечего говорить, первая программа на «Дожде» выйдет в ближайшее воскресенье, 24 марта. Это будет еженедельная передача, которую я делаю вместе с ребятами, работавшими на «Центральном телевидении» НТВ. Также надеюсь, что с нами будет сотрудничать Андрей Лошак. Что из этого получится, пока не знаю. Сами увидите, тогда и решите, что это за передача.

Видеорепортаж можно посмотреть здесь.

Евгений Зубарев