Дубина православия и розги патриотов

В петербургских «Ткачах» на Обводном 21 апреля завершает работу выставка Icons под кураторством Марата Гельмана. Это, безусловно, лучшая, а также самая шумная выставка, какую можно было увидеть в городе с начала этого года.

Я имею к Icons отношение по касательной. В «Ткачах» работает ежедневный проект Lectorium. Во время выставки лекции идут прямо в ее залах, под впечатляющими гигантскими полотнами «Евангельского цикла» Дмитрия Врубеля, а за лекции по выходным отвечаю я. Во врубелевском зале «Ткачей» выступали и Сапрыкин, и Лурье, и историк православия Фирсов, и знаток церковнославянского языка о. Феодор Людоговский, а в ближайшую субботу будет читать лекцию о Петре (низведшем, как мы помним, церковь до уровня департамента) историк Анисимов.

По этой причине мне Icons знакома, как пекарю пекарня, и определения «скандальная» я избегаю только потому, что ничего «такого», что обычно вызывает скандал, в этой выставке нет. Добавлю от себя – к сожалению. Потому что я люблю скандалы и провокации: они хорошо встряхивают залежавшиеся мозги. Художественная провокация – это когда совершается прыжок сразу через пять ступенек (или когда вообще безо всяких ступенек художник мчит по перилам). А на выставке Гельмана демонстрируется классический, академический сдвиг привычного смысла ровно на ступеньку. Например, на одной фотокомпозиции Рауфа Мамедова сидят в привычной библейской композиции за столом 12 мужчин-даунов, плюс один во главе. А на другой женщина в белых одеждах едет на скелете осла. В первом случае – это прямая иллюстрация выражения «церковь не от мира»: дауны – не от мира сего, и первохристиане для современника должны были выглядеть примерно так же. Во втором случае метафора еще более понятна: от ослицы на 2000 лет остались только кости, а Мария все едет и едет.

Да будь выставлен на Icons хоть распятый Микки-Маус художника Савко (тот, что был объявлен «экстремизмом» судом в Калуге), в этом не было бы никакой провокации, а лишь иллюстрация по теме «как творит кумира массовая культура». Просто мозги у экспертов, судей и прокуроров в Калуге устроены куда хуже, чем у прокуратора Пилата в Иудее. Тот все понимал, но выполнял долг - как его понимал. А у этих любой поворот мозгов на градус – сразу «кощунство» и «экстремизм».

Впрочем, пишу не за тем, чтобы самому быть объявленным «кощунником» и экстремистом (хотя с дураков станется). И даже не за тем, чтобы обратить внимание: в последнее время православие и патриотизм, все теснее сближаясь, превратились в карательный инструмент против инакомыслия, то есть в инструмент уничтожения жизни (жизнь – это и есть бесконечная изменчивость, в то время как смерть – даже не распад, а отсутствие изменений).

А затем, чтобы заметить: все больше людей, особенно тех, в чьей среде все чаще мелькают православные розги и свищет патриотический бич, начинают полагать, что ничем иным православие и патриотизм быть не могут. Типа, православие – это кладбище мысли и жизни. Типа, патриотизм – последнее прибежище негодяев.

И, увы, все происходящее этот тезис подтверждает.

Начиная с выступлений депутата Милонова, чья карьера все больше напоминает иллюстрацию к известному стихотворению Чуковского (а реакция на Милонова – строчку «звери задрожали, в обморок упали»). И заканчивая совсем свеженьким – требованием и.о. главы Выборга Алексея Туркина запретить рыцарский турнир в Выборгской крепости (известную историческую реконструкцию с участием тевтонцев) на основании того, что «Тевтонский орден – исторически сложившаяся враждебная структура на Руси», и негоже показывать, как она бьется со «Святым Благоверным Князем Александром Невским». О нет, я не думаю, что Алексей Туркин дурак - поди, знает, что святой Александр Невский выражал и защищал на Руси интересы Орды. Я думаю, что Туркин таким дуболомным православным патриотизмом либо стремится обратить на себя внимание, избавиться от «и.о.» (сегодня дуболомность в госкарьере как никогда эффективна), либо – есть такая версия – запретом одного турнира лоббирует интересы другого, «патриотического», устраиваемого клубом «Варяжский двор».

И вот от того, что из-за всех игр православных патриотов торчат ослиные уши мотивов таких же примитивных, как мотивы осла, - тошно невероятно. Потому что православие, будучи христианской религией, вообще-то может не умерщвлять мозг, но пробуждать. Кстати, работы на Icons именно это и демонстрируют.

Более того, православие способно стимулировать ярчайшие дискуссии, причем и на те темы, которые так милы сердцу Милонова, – я имею в виду сексуальную жизнь во всех ее проявлениях. Во всяком случае, век назад именно такая дискуссия шла. Православный публицист и философ Розанов выпускал книги «Люди лунного света» и «Темный лик. Метафизика христианства», и публично предлагал новобрачным первую ночь проводить в притворе храма, для полноты таинства, и противопоставлял православному умерщвлению плоти иудейское «плодитесь и размножайтесь», и договаривался до того, что уравнивал монахов с урнингами, как тогда называли гомосексуалистов. А на Розанова откликался Бердяев, которого сейчас упаковали бы как кощунника, развратника и пропагандиста однополых связей за одно его утверждение: «Так называемые противоестественные формы любви и полового соединения, приводящие к негодованию ограниченных моралистов, с высшей точки зрения нисколько не хуже, а иногда даже лучше так называемого естественного соединения. Ведь с религиозной точки зрения, да и с философской, вся природа противоестественна, ненормальна, испорчена. И послушание природе и ее законам необходимости не есть мерило добра. Я не знаю, что такое нормальное, естественное половое слияние, и утверждаю, что никто этого не знает... Мистическая любовь всегда покажется этому миру противоестественной. Любовь в пределах одного и того же пола… критиковать ее можно лишь с той точки зрения, достигается ли этой любовью подлинное бытие, осуществляется ли смысл любви». И даже сильнее: «Не мужчина и не женщина есть образ и подобие Божие, а лишь андрогин, дева-юноша, целостный бисексуальный человек».

Подобная дискуссия – что есть современный христианский взгляд на секс, на семью, на сожительство - была бы сегодня и поучительна, и интересна, и важна, поскольку век назад была грубо и принудительно оборвана.

Хотя, боюсь, именно милоновы постараются ее, не дав возродиться, затоптать.

Зачем им дискуссия, которую невозможно использовать как карьерный или материальный инструмент?! Им проще обгадить выставку – на которую, кстати, можно еще успеть.

Дмитрий Губин, «Огонек»-Ъ

Перейти на страницу автора