«Стоки с полигона „Красный Бор“ смертельно опасны»

Экологический активист, жительница Красного Бора Виктория Маркова объявила голодовку. Она так и не получила ответа от губернатора Георгия Полтавченко на открытое письмо с требованием ввести режим ЧС на полигоне токсичных отходов. Экологи считают, Петербург заминирован «химической бомбой». Она «взорвется», как только начнется паводок. О том, чем вызвана эта ситуация и как спасти город от экологической катастрофы, «Росбалту» рассказала Виктория Маркова.

— Сообщения о том, что ядовитые отходы с полигона «Красный Бор» попадают в Неву, появляются с завидной регулярностью. Что вас заставило именно сейчас пойти на столь радикальную меру, как голодовка?

— Дело в том, что прежде, когда директором полигона был Сергей Мацуков, а главой комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности — Валерий Матвеев, отходы просто сливались в лес. Это происходило по ночам, в выходные дни. На полигоне не работали очистные сооружения. Все на эти факты закрывали глаза. Мы, общественники, активисты, пытались повлиять на эту ситуацию, как могли. Вызывали полицию, МЧС, составляли акты о химсливах. В феврале 2015 года все эти материалы направили в ФСБ, прокуратуру, следственный комитет. В итоге в отношении директора полигона было заведено уголовное дело, но вовсе не по экологическим нарушениям, а по финансовым.

Новое руководство, которое пришло на полигон в октябре, отказалось от практики несанкционированных сливов. Надо отдать ему должное. Но сейчас идут дожди, вот-вот начнется паводковый период. Каналы, карты-котлованы уже переполнены. Токсичные отходы могут вскоре оказаться в ручьях Большой Ижоры, потом в Неве, а затем и в кранах петербуржцев. Катастрофа близка. В этом случае необходимо вводить режим чрезвычайной ситуации.

15 января экологические и общественные организации опубликовали открытое письмо губернатору Георгию Полтавченко. Ответа на него пока нет. Писали мы много, в ответ получили отписки.

Тогда я приняла решение начать голодовку.

— Сам полигон сейчас никаких отходов не принимает?

— Деятельность «Красного Бора» на прием новых отходов приостановлена Тосненским городским судом. Но, будучи ГУПом, полигон никакой другой коммерческой деятельности вести не может, соответственно и никакой прибыли у предприятия нет. От прежнего руководства остались долги почти в 100 млн рублей, которые постоянно растут за счет штрафов. Технику описали судебные приставы. С 1 февраля порядка 20 сотрудников предприятия работают без зарплаты. Ситуация критическая.

Но то, что полигон не принимает новые отходы, не означает, что их становится меньше. У нас открытое зеркало карт-котлованов составляет 5,9 га, площадь самого объекта — 67 га. При этом в год выпадает 500 мм осадков. Они смешиваются с тем, что хранится на полигоне. А отходы никто не перерабатывает и никуда не вывозит. В итоге открытые котлованы переполняются.

— За что же «Красный бор» продолжают штрафовать, если он не ведет никакой деятельности?

— Полигон находится в аварийном состоянии. Ростехнадзор зафиксировал, что в котлованах превышен критический уровень токсичных отходов. «Декларация безопасности гидротехнических сооружений» была отозвана ведомством еще в 2015 году. То есть Ростехнадзор уже не берет ответственность за то, что там происходит. Но дожди-то идут. Руководство просто вынуждено было хотя бы в тестовом режиме запускать очистные сооружения, а их мощность — всего лишь 20 кубов в час. Разрешения на сброс у полигона нет. Но директор ГУПа Виктор Колядов принял такое решение — и правильно сделал. Он понимает, что есть угроза ЧС, и главное — минимизировать ущерб окружающей среде. Руководство полигона вынуждено было даже платить штрафы за запуск очистных сооружений в связи с отсутствием разрешения на сброс стоков — лишь бы хоть что-то очищать, а не сливать неочищенное, как раньше.

В этом плане к к руководству полигона претензий нет. Дирекция еще как-то умудряется договариваться с судебными приставами, чтобы не было ареста счетов. Но техника полигона уже описана. А если будут арестованы счета, то полигон вообще ничего не сможет сделать.

— Грозит ли Петербургу экологическая катастрофа, если очистку сбросов в тестовом режиме прекратят и при этом начнется паводок?

— Полигон «Красный Бор» расположен выше водозабора, на местности с наклонным ландшафтом в сторону ручья Большой Ижорец по направлению к Неве. Уму непостижимо, как было принято решение разметить его именно здесь. По всем законам, по СНИПам, он не должен находиться в этом месте. Но полигон все-таки начал работать. Это произошло в 1969 году. При этом срок жизни подобных объектов ограничивается 20 годами. По СНИПам отходы в котлованах должны храниться не более двух лет. А у нас они лежат более тридцати!

А что мы имеем сегодня? И каналы, и котлованы переполнены. А что такое, например, карта № 64? Котлован глубиной 27 метра, то есть в семиэтажный дом, и размером со стадион. Причем открытый котлован — это вообще абсурдная система хранения. Это самый настоящий химический реактор. Эти яды несовместимы с любой формой жизни. И если они хлынут в ручей Большой Ижорец, то смешаются с ливневыми водами и оттуда по существующей гидросети попадут в Неву, а дальше — в краны горожан. Сколько людей может пострадать: десятки, сотни, тысячи? «Водоканал» успокаивает, что все будет хорошо, что все очистят. Но подобной ситуации в принципе не должно быть, поскольку такой полигон не должен находиться выше водозабора.

— Складывается впечатление, что происходящее сильнее беспокоит наших соседей по Балтийскому морю, чем нас. Институт окружающей среды Финляндии направил запрос по ситуации с полигоном в комитет по природопользованию…

— «Красный Бор» — это 23-я «горячая точка» ХЕЛКОМа, организации, которая объединяет девять стран, имеющих выход к Балтийскому морю. У России есть международные обязательства о ликвидации этой горячей точки — в конце концов эта территория должна быть рекультивирована. Обеспокоенность финнов можно понять, а вот позиция руководства нашего города остается непонятной. Есть международные обязательства, есть запрос со стороны населения на рекультивацию, есть команда, которая способна ее провести, нет только воли одного человека — губернатора Петербурга Георгия Сергеевича Полтавченко.

— А что конкретно должна сделать городская администрация?

— Объект надо привести в безаварийное состояние. Запустить очистные сооружения. Получить разрешение на сброс стоков. Начать финансирование второй очереди очистных сооружений. При этом все, что находится сейчас в котлованах, уже невозможно очистить на имеющемся оборудовании — для обезвреживания отходов нужны совсем другие очистные сооружения. Для сортировки и вывоза отходов требуется оформление паспортов. Сегодня ситуация такова, что даже этот паспорт, который стоит 10 тыс. рублей, никто не может сделать. ГУП необходимо реорганизовать в ГКУ, чтобы по закону люди смогли получать зарплату. Это может занять несколько месяцев. Следовательно, надо целевым назначением обеспечить предприятию фонд заработной платы, погасить долги. Но сейчас ситуация патовая. У нас нет времени ждать до весны. Начнется сезон паводков, а у нас 19% стоков образуется только за счет таяния грунтовых вод. Ситуация должна разрешиться именно сейчас, а не когда-то потом. Через месяц дамба может просто прорваться. И все. Не предпринимать никаких действий — это просто безумие. Чиновники все-таки должны понимать, что речь идет в том числе и об их жизнях и здоровье.

— Почему у вас нет желания покинуть Красный Бор? Зачем вам жить в этой «горячей точке»?

— Сейчас я уже ее не покину. Но мы же не только в Красном Бору живем, мы в России живем. Получается, что у нас вся страна может стать помойкой. Нам все равно, какой вице-губернатор в городской администрации будет курировать вопрос «Красного Бора», но нам нужен человек, который разберется с проблемой и оперативно ее решит.

Беседовал Александр Калинин