Posted 5 июля 2016,, 12:15

Published 5 июля 2016,, 12:15

Modified 31 января, 10:54

Updated 31 января, 10:54

«Ребенок ждал горничную и спал в ботинках»

5 июля 2016, 12:15
Почему дети вырастают неподготовленными к самостоятельной жизни и к чему приводят попытки исправить это в «спартанских» лагерях, рассказала Оксана Буковецкая.

СМИ обнаружили летний лагерь «Пересвет» в Ленобласти, где, по информации журналистов, детей избивали, загоняли голыми в воду, кормили грязным хлебом и унижали. Лагерь позиционировался как место, где ребенка могут сделать сильным и самостоятельным.

«При выборе места отдыха для ребенка подумайте, что вам больше нужно? Чтобы ваш ребенок провалялся на пляже, ничего не делая, и вернулся к учебному году абсолютно пустым, или встретить по возвращению из лагеря окрепшего, здорового парня, зарядившегося яркими хорошими эмоциями, научившегося отжиматься, подтягиваться, способного постоять за себя, умеющего ухаживать за собой и своими вещами и т. д», — сообщалось на сайте организации.

После публикаций в СМИ детей поспешно эвакуировали и передали родителям. Проверяющие инстанции выяснили, что «Пересвет» работал нелегально и с нарушениями санитарно-эпидемиологического законодательства. Были ли выявлены факты жестокого обращения с воспитанниками, пока неизвестно. По крайней мере родители, с которыми пообщалась корреспондент «Росбалта», эти факты опровергают. Они говорят, что отдавали детей в этот лагерь, чтобы из них вырастили настоящих мужчин.

Между тем в России военно-патриотических лагерей, где детям обещают насыщенную программу — от ежедневных молитв до уроков по сборке автомата Калашникова, стрельбе и навыкам выживания в дикой природе — довольно много. В некоторых тренируются даже девочки.

Оксана Буковецкая, многодетная мама, хозяйка выездной базы в Псковской области, работающая в сфере детского туризма около 10 лет, рассказала, почему родители отправляют своих детей в такие лагеря и к чему это приводит.

— Я сама с такими родителями сталкиваюсь неоднократно. Порой мама или папа 14-15-летнего сына осознают, что вырастили хлюпика. Когда сын не прошел в гимназию или колледж по конкурсу, ему грозит армия, а денег на платное образование нет. Деточка к этому возрасту, как правило, безынициативен. Родители начинают искать места, где ему обещают дать мужское воспитание. Скорее всего, находят. А дальше вопрос в том, смогут ли мама и педагог взрастить этот цветок.

— Как себя ведут такие ребята в лагере?

— Бывает по-разному. У меня на выезде были молодцы, которые на чердаке лежали пластом, потому что не понимали, чем заняться. Приезжали, показывали всем, какие они крутые. Но это никому не было интересно. Колоть дрова скучно. Ходить по лесу не хочется. Взаимодействовать с себе подобными — тоже. Поэтому подростки забивались на чердак и играли в смартфоны. Я спрашивала родителей, что делать. Они говорили: «Ну оставьте их, пусть играют». Я их не трогала. Бывает, что потом такие ребята возвращаются, но, скажем честно, далеко не всегда.

Беда в том, что дети попадают в лагеря и на базы отдыха совсем неподготовленными. Если ребенок вообще не понимает, как живут подобной жизнью, то нужен взрослый или старший подросток, который ему поможет адаптироваться.

Как-то раз я увидела, что один из подростков спит в грязных кедах, завернувшись в занавеску. При этом рядом лежало чистое постельное белье. Я спросила, в чем дело. А он говорит: «Я ждал горничную, но устал и заснул». Выяснилось, что этот товарищ с родителями всегда останавливался в гостинице, где есть горничная. А если ее не было, то постель стелила его мама. Поэтому ему даже в голову не пришло подготовиться ко сну самому. А я и подумать не могла, что он не догадается это сделать.

Многие родители думают, что деточке до 18 лет нельзя носить рюкзак, пользоваться ножом и топором. Как следствие — истеричные сообщения о новобранцах. Моя знакомая работает в учебке в Подмосковье. Рассказывает, что встречаются молодые люди, которые ничего не умеют — не могут завязать шнурки, одеться, дырку в ремне проделать.

— Все-таки нужно ли заставлять детей заниматься какой-то активностью в лагере, если им этого не хочется?

— Бывает, что родитель хочет, чтобы обучение было доведено до конца. Но деточке это не нужно. Если бы парню было 11-12 лет в той же ситуации, он бы сказал: «Ура» — и побежал совершать подвиги. А 14-15-летний уже не побежит.

Как быть? Вот ребенок не хочет дежурить. Другие дети недовольны: «Почему мы должны за него работать?» Инструктору необходимо как-то эту ситуацию разрешить. Любая педагогика включает манипулирование детьми в той или иной степени. Вопрос в том, насколько это корректно делается. Если пинками загоняли ребенка — это одно. Если ментально воздействовали — совсем другое.

— А как вы относитесь к лагерям, где детей учат выживать в экстремальных условиях — загоняют голыми в воду, заставляют обходиться без еды?

— Я не понимаю всех этих истерик по поводу голода и холода. На мой взгляд, это два фактора, истеричное отношение к которым делает человека управляемым. Чтобы перестать бояться этого, нужно совсем немногое.

— Что же теперь морить голодом детей?

Нет, зачем? Можно, например, сказать: «У вас пригорел рис, значит, будем есть горелый. И вы, и я с вами». То есть я не буду отдельно есть торты в это время. Если вы принесли полстакана ягод из леса — значит, у нас будет пирог из этой половины стакана. Так дети могут понять, что многое зависит от них самих и от коллектива. У нас сейчас ведь даже слова «коллектив» боятся. Люди забывают: каким бы интеллектуалом ни был человек, он все равно в коллективе работает.

— По поводу лагеря в Ленобласти — там еще такой момент: СМИ сообщали, что детям давали хлеб, вывалянный в грязи…

— На самом деле, помимо холода и голода, у нас есть излишний страх микробов. Как только люди садятся в поезд, сразу же достают влажные салфетки и все ими протирают. Вот, например, я уронила хлеб на пол. Подняла его и съела. Это я непедагогично поступаю? Я считаю, в том, чтобы убедить детей, что хлеб, упавший на пол, можно есть, нет ничего плохого. Другой вопрос, стоит ли проводить эксперимент так брутально. Я бы выстроила ситуацию совсем иначе.

— Как именно?

— Не стоит бросать хлеб, в этом уже есть элемент неуважения к тем, кто его пек. Но если руководитель не станет выбрасывать то, что упало в лесу на землю, — это совсем иное дело. А таких ситуаций возникает много, их создает сама жизнь. Если надо — помыть, отряхнуть, над костром подержать. А выбрасывать еду — как наши предки считали, грех. И они, я считаю, были правы.

— Психологи говорят, что какие-то моменты в жизни в летних лагерях могут привести к психологической травме у ребенка.

— Да, это очень актуальная тема. Многие думают: если ребенок получил «двойку» — значит, на всю жизнь останется аутсайдером. Конечно, если человеку психологически отрубили голову — это плохо. Но если он просто поцарапался — в этом ничего страшного нет.

— Почему подростки настолько не подготовлены к самостоятельной жизни? Это недосмотр родителей, излишнее увлечение гаджетами или что-то еще?

— Мне кажется, все дело в исторической коллизии, связанной с поколением 90-х. Когда многие специальности оказались ненужными, а научные степени — невостребованными. И люди росли с иллюзорным ощущением, что вся прошлая жизнь не нужна, и многие практические навыки тоже, что есть особый мир, где достаточно уметь щелкать по клавишам.

Страх «неуспешности» детей толкает родителей на то, чтобы очень рано заниматься их профессиональным самоопределением. Практически во всех школах Москвы есть профессиональные классы. Ребенок уже в 5 классе должен знать, какую профессию он выберет. Составляется портфолио учащегося, идет гонка за бумажками. А на практические навыки ребенка родители внимания не обращают. Плюс детей учат, что если у них что-то не получилось хорошо, лучше этого не делать вовсе. К сожалению, теория о том, что хорошо знать всего понемногу, уходит в прошлое.

А что касается гаджетов — я не думаю, что это вселенское зло. У меня есть ребята, которые шьют костюмы на основе сюжетов из компьютерных игр. Это как с топором — можно им убить старушку, а можно наколоть дрова.

— Вы говорили, что ребенку может быть интересно в летнем лагере в 11-12 лет. То есть в более позднем возрасте уже нет смысла отправлять туда школьника?

— Крайне редко бывает поздно что-то делать. Конечно, отправлять ребенка в лагерь в первый раз идеально в возрасте 11-13 лет. Потому что потом у детей меняются интересы, начинают играть гормоны, к тому же дисперсия очень большая. Например, один ребенок умеет готовить суши, а другой не может сделать даже бутерброды и будет чувствовать себя лузером. Это больнее, чем получить от инструктора в солнечное сплетение. А вот пока ребята в четвертом классе и особых навыков у них нет, они с этим не заморачиваются.

Очень хорошо, когда ребенок хотя бы иногда ездит с родителями на дачу. Эта дачная культура принесла новое поколение людей, которые неплохо отработали в 90-е. Да, их высмеивают, когда они с «колобками» едут в электричках. Но совершенно зря.

Ну и конечно, если у человека есть хоть какой-то экстремальный опыт, он понимает, где кончается экстрим и начинается «абзац». Если нет, он считает «абзацем» любое непредсказуемое действие, либо не видит границу экстрима и попадает в чрезвычайную ситуацию. Это как дети, которые хотели набрать маме цветочков, но заблудились в лесу.

— После ситуации с гибелью детей в Карелии началась тотальная проверка лагерей — как всегда, уже постфактум. Есть шанс, что это улучшит ситуацию с детским отдыхом?

— Кажется, началась охота на ведьм. Находят лагеря, которые чем-то засветились. Достаточно негативного отзыва — инициируется проверка, а дальше все сводится к тому, насколько проверяющий компетентен.

Вот в той же истории в Ленобласти у меня такое ощущение, что отдельные факты вырваны из контекста. Никто не спросил детей, хотят ли они вернуться обратно, как относятся к инструктору… Или вот я читаю про закрытый после проверок лагерь «Золото Белого моря». Там претензии смешные — пищу готовили в закопченном котле, дети в воду входили без резиновых сапог. Но я не вижу связи между трупами в Карелии и тем, что дети вошли в воду без резиновых сапог…

Конечно, экономический фактор влияет на ситуацию с летними лагерями. Чтобы оформить выезд легально, как правило, у профессионала нет ни времени, ни желания. Он понимает, что люди с ним и так поедут. В итоге оформляются коммерческие группы… Я знаю один хороший семейный лагерь, который закрылся, потому что на организаторов надавили сверху. Хотя они даже не сплавлялись, а просто находились у воды. Вот такие последствия проверок.

— Бытует мнение, что, отправляя детей в летние лагеря, родители перекладывают ответственность за их воспитание на других людей.

— Ни один родитель не может научить своего ребенка всему. Вот я плавать не умею — и как я должна учить этому собственных детей? Или, допустим, у нас папочка знает 10 языков, но неспособен пройти 10 км по лесу, потому что гуманитарий. Как он может научить этому сыновей? Плюс ко всему каждый родитель имеет право на ошибку. И не стоит забывать, что есть многонациональные семьи, которые не полностью встроились в социум и которым помогают в этом плане летние лагеря. Ну и вообще если говорить, что родители «перекладывают ответственность» на организации и государство, то тогда нужно вести речь о хоум-скулинге, потому что, когда мы отдаем ребенка в школу, мы тоже перекладываем ответственность на педагогов.

Люди наивны и не понимают, что есть много семей, где детей не бьют и не издеваются над ними, но при этом ребята чувствуют себя одинокими. Если сейчас волна приведет к запрету лагерей, дети просто окажутся на улице — на крышах вагонов и гаражей, у электрических щитков и в каких-нибудь пещерах. Им же надо как-то самоутверждаться в детском обществе. А подростковый экстрим никуда не делся.

Дети могут погибнуть. Это реальная опасность, о которой мало кто задумывается.

Беседовала Антонида Пашинина