Удушение на ранней стадии

В российской Конституции сказано, что высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Последнее (пусть и с оговорками) все же случается. А вот с референдумами все сложно.

Последний раз общероссийский референдум состоялся в России в декабре 1993 года. Тогда речь как раз шла о принятии новой редакции Конституции. После этого в середине нулевых прошло несколько региональных референдумов, посвященных укрупнению субъектов РФ. Например, в результате были объединены Красноярский край, Таймырский и Эвенкийский автономные округа.

В Северной столице последний местный референдум состоялся в далеком 1991 году. Тогда жители голосовали за возвращение городу исторического названия Санкт-Петербург. С тех пор оппозиционеры несколько раз порывались провести еще какое-нибудь общегородское голосование. То по вопросу строительства «Охта-центра», то, буквально в прошлом году, по поводу присвоения одному из мостов имени Ахмата Кадырова.

Но все эти попытки окончились ничем. Потому что для проведения референдума необходимо преодолеть множество бюрократических препятствий. Сначала инициативная группа должна заявить о своем желании в Горизбирком. Комиссия оценивает формулировку предлагаемого на обсуждение вопроса и представленные заявителями документы. Если принято решение о регистрации группы, то дальше вопрос рассматривает парламент. Если и депутаты не против плебисцита, то вышеназванная инициативная группа должна будет в течение 30 дней собрать подписи 2% избирателей Петербурга, поддерживающих эту идею. Это примерно 76 тыс. голосов. Только затем может быть назначен референдум.

И тут случилась история с Исаакиевским собором. Тысячи людей возмутило то, что городские власти намерены передать один из символов Петербурга в пользование РПЦ. На волне общественного протеста оппозиционеры объявили о проведении референдума о судьбе собора.

Со второго раза Горизбирком зарегистрировал инициативную группу еще в конце марта. Но документ так и не был рассмотрен на пленарном заседании ЗакСа. «Единороссы», которых в парламенте абсолютное большинство, выискивали любые юридические лазейки, чтобы уйти от неудобной темы. Иначе как страхом такое поведение вряд ли можно объяснить. Вопрос о референдуме точно не будет рассмотрен раньше осенней сессии. А, может быть, не будет рассмотрен никогда, если того захочет партия власти.

Но этого «Единой России» показалось мало. При помощи своих сторонников партийцы инициировали целую кампанию с целью дискредитировать саму идею референдума.

В один день в Горизбирком обратилась весьма разношерстная группа граждан. Они предложили провести сразу два референдума. Во-первых, о лишении мандатов депутатов-оппозиционеров. Как раз тех, что выступают в защиту Исаакия. Во-вторых, чтобы запретить анонимность для пользователей интернета.

Понятно, что обе темы абсурдны. Но эта абсурдность и была целью заявителей. Среди них, на первый взгляд, не было известных политических активистов. Но при ближайшем рассмотрении там нашлось как минимум двое человек, связанных с «Единой Россией». Так, Юрий Ларичев оказался председателем совета сторонников партии власти в МО "Дворцовый округ". А Тимофей Костромичев неоднократно включался в резервный состав участковых избирательных комиссий от партии «Единая Россия». В инициативной группе оказалась член блокадной организации МО "Гагаринское" Нонна Казыханова, которая координировала досрочное голосование на муниципальных выборах в 2014 году. Тогда пенсионеров завозили на избирательные участки под видом участия в экскурсиях.

Оппозиционеры сразу заподозрили, что новые заявки на референдум послужат поводом для ужесточения правил его проведения.

«Скорее всего, это делается для того, чтобы ужесточить правила регистрации инициативных групп по проведению референдумов. Продемонстрировать, что люди легкомысленно подходят к такому серьезному вопросу. Выйдет господин Тетердинко, скажет: „Ну, это же безобразие, мы должны уважать и защищать парламентское меньшинство. Какие-то там двадцать доходяг собрались, любые вопросы могут ставить. Давайте сделаем так, что будет не двадцать человек в инициативной группе, а двести. Или две тысячи“. Явно, что эти вещи не делаются просто так», — рассказал депутат Максим Резник.

Так и вышло. Только поправку подал не глава фракции «Единая Россия» Александр Тетердинко, а его однопартиец и председатель комитета по законодательству Денис Четырбок.

Он предложил увеличить минимальное количество человек в инициативной группе. Если раньше заявку на референдум могли подать 20 петербуржцев, то теперь необходимо найти как минимум 300 единомышленников. При этом мотивировал Четырбок свое нововведение примерно так, как и предполагал Резник.

«Практика последнего времени показала, что институт референдума перестал восприниматься как особая форма волеизъявления граждан, а стал одним из инструментов манипуляции. Многочисленные инициативные группы, явно преследующие политические цели по личным мотивам, запускают предусмотренную законом процедуру вхолостую, тем самым обесценивая вековые завоевания демократии, — прокомментировал Четырбок. — Даже в одной парадной многоквартирного дома проживает и то больше людей, чем составляет сейчас инициативная группа. Справедлива ли ситуация, когда незначительная группа людей навязывает свое мнение сотням и тысячам других, вовлекая их в бессмысленную имитацию деятельности? Думаю, ответ очевиден».

Очевидным оказалось и то, что эту поправку поддержало парламентское большинство.

«Согласно федеральному закону в состав инициативной группы по проведению регионального референдума должно входить не менее 20 человек. Значит, 20, по идее, достаточно. И в подавляющем большинстве регионов действует эта норма. Есть только несколько исключений. Например, в Ленобласти нужно 500 человек, в Москве — 300. Но в Московской области — только 20. Как и во многих крупных субъектах РФ. Наши коллеги, к сожалению, решили идти по пути Москвы», — отметил депутат Борис Вишневский.

Не совсем понятно, зачем такое усложнение процедуры потребовалось парламенту, который в течение многих лет и так губит на корню оппозиционные инициативы. Вероятно, все инициативы хотят душить на самой ранней стадии. В городе, где не было ни одного референдума за всю новейшую историю, ужесточили правила его проведения. Очень иронично.

Софья Мохова