Страх, любовь, отчаяние в стране большого эксперимента

Новый спектакль на подмостках петербургского Малого драматического театра — это уникальный синтез из двух пьес Бертольта Брехта в постановке режиссера Льва Додина. Назван он пронзительно — «Страх. Любовь. Отчаяние».

Литературной основой послужили пьесы «Страх и отчаяние в Третьей империи» и «Разговоры беженцев». Первую Брехт написал в эмиграции в 1935—1938 годах, а вторую — с 1941 по 1944, правда, опубликована она была только в 1961 году. Произведения посвящены сюрреалистической картине мира, которая формируется в умах людей, безоговорочно веривших официальной пропаганде и вдруг столкнувшихся с беспощадными нестыковками и противоречиями.

До сегодняшнего дня эти пьесы никто не ставил в российских театрах. «Страх и отчаяние в Третьей империи» показывали только на Ленинградском телевидении в 1965 году.

Таким образом, спектакль МДТ стал дебютом произведений на театральной сцене страны.

Для усиления атмосферы присутствия в «империи» программки к спектаклю оформили в виде газеты 1930-х годов прошлого века. В ней данные о постановке чередуются с колонкой «Политического юмора в Третьем рейхе», стихотворениями и цитатами Брехта, историей «Акции против негерманского духа» (торжественное сожжение книг молодежью под руководством Отдела прессы и пропаганды при Немецком студенческом союзе).

Все действие Додин сосредоточил в пабе, под крышей которого прячутся от дождя совершенно разные представители германского общества. Безликий, мрачный фасад, разбитые окна, монотонная морось, полумрак, — все это усиливает чувство безнадежности, к которой сводятся разговоры давно знакомых или случайных собеседников. Периодические всполохи света внутри паба с бравурными музыкальными паузами напоминают пир во время чумы, призывающий к всеобщей радости без раздумий о том, уместна ли она.

В разговорах героев сквозят чувства, которые вынесены в заглавие. Через все повествование проходит линия любви между вынужденной бежать из Германии еврейкой и ее мужем-арийцем.

Первая половина спектакля протекает неторопливо и тягуче, тем более что сюжета как такового нет — только беседы, мысли, сомнения, страхи, эмоции.

Но действие набирает обороты после появления в пабе молодых штурмовиков, вдохновленных идеями мирового господства. Зритель уже не может оставаться равнодушным. И не столько из-за тонко разыгранной шутки про стакан пива и старого анекдота на тему «добровольно и с песней», сколько из-за ощущения абсолютной цикличности в истории. Герои пьесы произносят слова Бертольта Брехта, но кажется, что они говорят о сегодняшней действительности. И это уже не эзопов язык, а вполне прямая речь.

Додин поступил мудро, избрав плацдармом для этой речи именно произведения Брехта. Зритель абстрагируется от «наших» и «ненаших». Он не срывается на эмоции и не чувствует уколов в свой адрес, критики своей родины, общества. И потому гораздо лучше способен на прозрачный и взвешенный анализ, чем при просмотре политических передач или независимого кино о российских бедах.

Актеры МДТ пошли на смелый шаг и заговорили — больше со зрителем, чем между собой, — об опасных вещах. О том, что власть действует от имени народа только вне страны, внутри же она и не думает себя с ним отождествлять. Что все красноречивые оправдания войн существуют только затем, чтобы мы не знали мерзости истинных целей. Что статус великой державы служит утешением при отсутствии маленьких радостей. Что паспорт порой ценится выше самого человека. И о том, что есть вещи пострашнее хаоса, и думать нужно раньше, чем когда «вода уже подступает ко рту».

Продолжение читайте на сайте «Петербургский авангард».

Людмила Семенова