«Самая высокая театральная культура — в России»

В петербургском Театре юных зрителей имени Брянцева готовится к постановке «Зимняя сказка» по Уильяму Шекспиру. Комедия со множеством драматических поворотов, с интригой, где, по задумке автора, ревность способна разрушить не одну судьбу — спектакль исключительно для взрослых зрителей. В ТЮЗ приехала международная команда: режиссер Уланбек Баялиев — родом из Киргизии, ученик Сергея Женовача, и художник Юлиан Табаков — болгарин по происхождению, гражданин Швеции. Музыку к спектаклю пишет известный литовский театральный композитор, много работающий с Римасом Туминасом — Фаустас Латенас. Это и «Дядя Ваня», и «Онегин», и «Царь Эдип».

Премьера ожидает зрителей в середине мая. Корреспондент «Петербургского авангарда» встретился с художником Юлианом Табаковым в самый разгар подготовки к спектаклю. Обаятельная улыбка озаряла лицо 40-летнего художника, который сразу предложил перейти на «ты».

— Юлиан, как сложился ваш союз с режиссером Уланбеком Баялиевым?

— Уланбек увидел спектакль Римаса Туминаса в московском Театре имени Вахтангова по Шекспиру «Троил и Крессида». Спектакль был поставлен в 2008 году, я выступал там как художник, и мое решение заключалось в том, что две стороны — греки и троянцы — выглядели как шахматные фигуры в темных и светлых костюмах. Сцена представляла собой картину после бури, когда из моря выбросило много обломков. Вещи составляли полукруг, и постепенно переходили в кладбище. И еще была большая уличная лампа. Автострада. Серый цвет. Ощущение, что главный герой, современно одетый, блуждает по Атлантиде. Постмодернизм и эклетика.

Уланбек захотел со мной работать. Сразу это не произошло. Но год назад мы сделали в Вильнюсе «Двое на качелях». И все хорошо получилось. К нашей команде присоединился композитор Фаустас Латенас. В таком составе нас пригласил на постановку петербургский ТЮЗ, чему мы очень рады. Здесь работают очень симпатичные люди, они мне стали просто как родные.

— Это твой первый приезд в Петербург? На что-нибудь вдохновил наш город в смысле художественного оформления в спектакле?

— Приезд мой первый. Город большой силы, очень специфический. Но, наверное, впечатления от встречи с ним отразятся в каких-то моих будущих работах. А сейчас я приехал с готовыми эскизами для декораций и костюмов. Точнее, я уже приезжал зимой, и сегодня часть декораций, костюмов, реквизита выполнена.

— Открой, если можно, изюминку будущего спектакля в визуальном плане.

— «Зимняя сказка» написана в XVII веке. Но мы решили перенести действие в эстетику XIX века. Вообще шекспировских героев можно поместить в любое время. Тема вечная — любовь, ревность, зависть, подлость, благородство, глупость. Все решено в коричнево-черной гамме. А небо будет вначале голубое, такой открытый цвет, как в анимации, подобно тому, что делает Роберт Уилсон. Но когда герои начнут ревновать, небо начнет закрываться, пока абсолютно не закроется. Как две огромные двери сомкнутся. И некоторое время неба совсем не будет видно и пойдет снег. А в конце пьесы зрители увидят, что небо начнет открываться.

— Режиссер сразу принял это решение?

— Да. Это как бы наше общее видение. Мы очень хорошо понимаем друг друга с Уланбеком. Я интуитивный, а не интеллектуальный декоратор, и не очень много читаю. Но когда читаешь пьесу, то ты ее видишь собственными глазами, а для меня важнее видеть пьесу глазами режиссера. Потому я иногда даже не читаю материал, но режиссер говорит мне, про что он хочет ставить. Мы как-то в унисон подошли к ревности как к главной движущей силе в пьесе. И я захотел передать это настроение через декор.

— Где ты учился? Твоя сценография, судя по выложенным в Интернете снимкам, очень интересна, и будто впитала разные культуры мира.

— Я учился в Софии декорации, сценографии, в Париже — скульптуре и фотографии, в Лондоне, где пробыл четыре месяца по обмену студентом — скульптуре, моде и изготовлению работ из стекла. Все это в разной степени пригодилось. Отдельно скульптурой я сейчас не занимаюсь. Но ведь костюм — он сам как скульптура. И реквизит театральный — тоже. В тюзовском спектакле я добиваюсь того, чтобы люстры выглядели совершенно натурально, будто сплетенные из оленьих рогов. Очень важно, чтобы это было эстетически серьезная работа, не похожая на реквизит к детскому спектаклю.

— А сцена в ТЮЗе — она же сложная, это большой круг, как вы ее осваиваете?

— Сложная, но интересная. Пожалуй, впервые вижу, чтобы просцениум сливался с рампой. Но мне нравится это пространство. Его можно интересно обыгрывать. Внутри есть движущийся круг — мы его обязательно задействуем.

— Вспомни самую необычную сцену, на которой приходилось работать?

— Это было в Кении. Надо было сделать сцену на берегу озера, рядом с которым кишели змеи. Мы нашли удобную поляну и поставили на ней при помощи местных жителей, большой шатер желтого цвета в фиолетовую полоску. Наш театр было видно за 30 километров! Это был проект с детьми, на который дала денег ЮНЕСКО. Проект длился шесть лет. Надо было работать с местными артистами. Мы собрали группы. Пришли дети из домов сирот, и мы сделали для них представление — пять африканских сказок. Какие-то спектакли дети исполняли сами. Все это проходило как большой фестиваль, совершенно непохожий на европейский. Такой социально-образовательный проект.

— Где в мире для тебя самая высокая театральная культура?

— Может быть, в России. Тут немного старомодно. Но это и хорошо, сохраняется традиция театральная, особенно — в балете и опере. Даже в бытовой жизни много традиций. На Западе женщины обижаются, когда ты открываешь им дверь или уступаешь место в автобусе. В России все по-другому. Но при этом, думаю, тут, конечно, предстоит открывать новые территории в театре. Без этого невозможно вступить в мировой театральный процесс. А происходит очень много интересного. В качестве примера приведу спектакль John английской театральной группы DV8, который я посмотрел в программе National Theatre Live. Это что-то невероятное! Основан он на личных историях. Взяли одну основную и несколько маленьких. Такой синхрон у актеров в игре и общении со зрителями! И все это транслировалось онлайн в кинозал.

Продолжение интервью читайте на сайте «Петербургский авангард».

Беседовала Елена Добрякова