Posted 1 декабря 2018,, 07:00

Published 1 декабря 2018,, 07:00

Modified 31 января, 21:30

Updated 31 января, 21:30

«Квартира» стала самостоятельным организмом

1 декабря 2018, 07:00
В петербургской коммуналке уже год работает театр «Квартира». В нем наряду с профессиональными артистами выступают люди с ментальными особенностями.

В декабре в театре «Квартира» состоится премьера инклюзивного музыкального спектакля «Фабрика Историй». Рассказы в нем рождаются по ходу представления. «Мы надеемся, что каждый показ нашей „Фабрики“ будет немного и театральным представлением, и антропологическим исследованием, и даже разгадыванием музыкально-поэтических ребусов, ведь сказка — это код, в котором зашифровано то, о чем мы не всегда осмеливаемся сказать вслух», — отмечают создатели.

Театр «Квартира» уже год работает на набережной реки Мойки. Это обычная коммуналка, переделанная под площадку для постановок. Во всех спектаклях наряду с профессиональными актерами принимают участие люди с аутизмом и другими ментальными особенностями. Помимо спектаклей, здесь проходят также концерты и лекции, беседы об аутизме.

Авторы проекта — продюсер Ника Пархомовская и режиссер Борис Павлович — рассказали корреспонденту «Росбалта» о социокультурной инклюзии в театре.

— На каком этапе своего развития «социальный театр» (theater for social changes) в России?

Ника Пархомовская: Мне кажется, что сейчас он проходит период становления. Направление это новое, по крайней мере, на осознанном уровне. Хотя опыты такого рода существовали и на заре революционного театра, и в застойные годы. Но только сейчас у нас появилось реальное понимание, для чего нужен социальный театр, что он дает обществу и искусству, как способствует развитию магистральной линии движения театра. Поэтому пока речь часто идет о терминах, о поиске общего языка и понятий, о формулировках. Искусство не может существовать автономно от общественной жизни (как бы некоторые ни грезили об этом), поэтому состояние социального театра в нашей стране абсолютно созвучно состоянию общества и умов. А значит, его необходимость и живительную силу все еще приходится доказывать, так как они далеко не всегда воспринимаются как нечто само собой разумеющееся.

— Инклюзия — это включение в социум. Как включаются в общество актеры с ментальными особенностями?

Ника Пархомовская: Как мне кажется, они сами не особо задумываются о том, чтобы быть включенными в общество и его жизнь. Как и для любых актеров, для них главное — хорошо выполнить свою работу, увлечь зрителя, завязать с ним контакт. Наши актеры — и особые, и условно обычные — одинаково любят комплименты и аплодисменты, для них одинаково важна обратная связь, разговоры на кухне за чаем после спектакля.

— Расскажите про трудоустройство актеров с ментальными особенностями. На каких условиях они работают в «Квартире», какой у них график и есть ли социальный пакет?

Ника Пархомовская: Актеры с особенностями работают в «Квартире» на тех же условиях, что и все остальные. Они получают ежемесячное вознаграждение. К сожалению, оно не такое большое, как мне бы хотелось, но тем не менее это какая-никакая зарплата, по питерским меркам, даже не самая маленькая. У каждого актера — независимо от того, есть у него ментальные особенности или нет — заключен договор с фондом «Альма Матер» (основатель «Квартиры»). По крайней мере, до конца сезона. И это позволяет говорить о стабильности, столь важной для людей с расстройствами аутиситического спектра. В этом сезоне нас также поддерживает Фонд президентских грантов. Все деньги большого гранта, который мы получили на операционную деятельность, уходят на гонорары творческой группе и выплату налогов (и налоги, конечно, тоже).

— Много ли в России артистов с ментальными особенностями?

Ника Пархомовская: Такой статистики, к сожалению, не существует. Точно знаю, что наши актеры — одни из немногих, кто получает зарплату в России. Есть те, кто работает в студиях и самодеятельных коллективах, есть небольшая группа профессионалов и постоянно действующих артистов, но, конечно, число их по сравнению с профессиональными актерами несопоставимо.

— Как вы выбираете литературные основы для будущих спектаклей в «Квартире»? Как решаете, что будете ставить в следующий раз?

Борис Павлович: Отношение «Квартиры» и литературного материала — вопрос неоднозначный. Какой бы конфигурации ни была театральная площадка, она всегда «пустое пространство», в котором ты сам создаешь свои миры. «Квартира» ближе то ли к киносъемочному павильону, то ли к реальной мастерской художника (писателя), в которой постоянно полно гостей. Она такая, как она сложилась. Вначале — в руках художников, которые ее придумали и построили, потом — под воздействием творческой жизни, которую наша группа в ней ведет.

Когда фонд «Альма Матер» пригласил меня для работы, и мы с артелью художников сочиняли концепцию «Квартиры», мы вдохновлялись поэтикой обэриутов, которые в 30-е годы существовали исключительно в режиме квартирного «театра для себя». Естественно, сейчас литературный круг того, что возникает в «Квартире» — это Хармс, Введенский, Друскин, Липавский и их друзья.

Каждая новая работа в «Квартире» как бы осваивает новую территорию одного художественного космоса. Появляется и то, что не связано напрямую с обэриутами. Например, пьесы, сочиненные самими актерами нашей команды или сказки в рамках «Фабрики историй», идею которой предложила нам французская сказочница Элен Мале. Но это вполне в духе наших авторов: и Николай Заболоцкий, и Александр Введенский, и Даниил Хармс занимались литературным пересказом сказок мира. Можно сказать, что литературное поле для «Квартиры» было выбрано раз и навсегда, а дальше может быть только разработка.

— «Квартире» скоро исполнится год. Можете подвести какой-нибудь предварительный итог и назвать самое главное достижение проекта?

Борис Павлович: Главное достижение — это второе дыхание, которое открылось у нас летом, накануне нового сезона. Мы же привыкли работать быстро, переходить от проекта к проекту. Когда ты год занимаешься одной темой, у тебя возникает иллюзия, что ты понял, как она устроена и что от нее можно ожидать. Поэтому мы провели летний лагерь под условным названием «Все сначала». И это было очень здорово: выяснилось, что спектакль «Разговоры» таит в себе много новостей для нас самих, мы принципиально изменили характер композиции, привнесли в импровизацию жестко регламентированное расписание. Да и сама «Квартира» как пространство живет своей собственной жизнью, она стала по-настоящему самостоятельным организмом. В этом году появилось ощущение, что мы не «создаем» что-то, а наконец-то попали в поток.

— Расскажите о самых неожиданных реакциях и откликах зрителей?

Борис Павлович: У меня нет определенных ожиданий об отклике гостей, поэтому все, что происходит — равно органично. Был потрясающий момент, когда на спектакль «Разговоры» пришла мама с молодым человеком с ментальными особенностями (взрослые зрители с инвалидностью — по-прежнему большая редкость в любом российском театре), и он постепенно почувствовал себя как рыба в воде. Вначале не отпускал свою маму, прятался, но через час уже стал действовать сам по себе. И в конце спектакля, когда пела песню наш музыкальный руководитель Аня Вишнякова, он вдруг, как нечто само собой разумеющееся, тоже запел свою песню. И это был настоящий разговор.

— Как думаете, о чем говорит номинирование «Разговоров» на «Золотую маску»?

Борис Павлович: Самое главное в выдвижении «Разговоров» на «Золотую маску» в номинации «Эксперимент» — это то, что экспертное сообщество признало нас театром. Год назад, когда мы только открылись, многие театральные критики отказывались признавать в нашей работе перформативный характер, настаивая на том, что это «тренинг», «коммуникативные практики», еще что-то, но не драматический театр. Но для меня очевидно, что в «Разговорах» есть и ролевая структура, и драматургическая композиция. На то и эксперимент, чтобы заходить туда, где правила игры еще не очевидны. Замечательно, что наши коллеги относятся к нам серьезно и с интересом. Это безумно важно — быть видимым, быть в диалоге.

Беседовал Артем Мельник

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.