«В центре Петербурга не место кладбищу»

«Росбалт» продолжает серию интервью с общественными и политическими деятелями Северной столицы о том, как они видят ее развитие. Зачем необходимо объединение Санкт-Петербурга и Ленинградской области, о реформе городской и муниципальной власти и почему местным властям до сих пор не удается решить проблему пробок и уборки снега в интервью «Росбалту» рассказал депутат петербургского Законодательного собрания третьего созыва Сергей Гуляев.

Менее пяти месяцев остается до того дня, когда Петербург выберет себе нового главу на ближайшие пять лет. Политологи, социологи, журналисты строят прогнозы на предстоящие в сентябре выборы. Перечень предполагаемых участников избирательной кампании, как правило, весьма предсказуем. Но в одной из аналитических статей в уже привычном списке в числе прочих появилось и новое имя возможных кандидатов на высокий пост - Сергей Гуляев, оппозиционный депутат петербургского парламента в 2002—2007 годы.

Мы познакомились в 1992-м, когда Гуляев был на пике журналистской славы — редактор и ведущий знаменитых «600 секунд». А я — скромный заведующий отделом питерской «Вечерки», пришедший к телецентру, чтобы рассказать читателям о митинге в защиту любимых «секунд». Помню, как с иронией написал в своём репортаже: «…Невзорова все не было, но вот, наконец, к народу вышел сам Сергей Гуляев в фирменной кожаной куртке…»

— Тебя называют одним из возможных кандидатов на выборах губернатора Санкт-Петербурга. Сам-то ты как к этому относишься?

— Да это же смешно! У нас, в России, есть выборы? Нет, конечно, может, в управдомы или в домкомы еще и выбирают. А дальше? Участвовать в процедуре переназначения, в которую превратили волеизъявление граждан? У меня не просто нет амбиций, но даже и желания поддерживать этот фарс.

— Но ты же четыре года назад тем не менее участвовал в выборах губернатора Ленинградской области и не считал это фарсом?

— Да, я провел эксперимент, пытался без административной поддержки, самостоятельно, собрать подписи областных муниципальных депутатов. Потратил два месяца жизни на то, чтобы убедиться, что действующий губернатор Ленобласти трус и боится настоящей конкуренции. А совершенно зависимые от него муниципалы ничего самостоятельно не решают и всего боятся. Многие признавались, что не могут дать мне подпись, так как не хотят обидеть областного руководителя, потому что в следующий раз их не изберут в поселковый совет.

— А если бы тебе сказали, что муниципальный фильтр в Петербурге отменяется и каждый может предлагать свою программу, команду и план действий, тогда бы ты пошел?

— Да, наверное, попытался бы. Хотя считаю, что в нашем городе достаточно кандидатов, более достойных, чем я.

— Что было бы в твоей программе? Чем бы ты мог удивить избирателя?

— Горожанина не надо удивлять, с людьми нужно вести честный разговор, открыто проговаривать проблемы и вместе думать, как их решать. Мы сегодня живем в крайне неблагоприятной среде, и былая слава города как комфортного и удобного для жизни мегаполиса давно ушла в прошлое. В результате массового непродуманного строительства, варварского разрушения памятников, уничтожения скверов и парков Петербургу нанесен серьезный ущерб.

— Что ты имеешь ввиду под уничтожением и варварским разрушением?

— Да я устану перечислять… Дом Рогова на Загородном, снесенный несмотря на протесты градозащитников, застройка зеленых зон Крестовского острова и у парка 300-летия Петербурга, временно приостановленное строительство на Охтинском мысе, на месте крепости «Ниеншанц»… Нынешние «горячие» точки - скверы вокруг СКК, стройка на 4-й Советской на месте небольшого дома XIXвека и примыкающего к нему сквера, масштабный проект по строительству 77 млн кв. м жилья в историческом центре и в зоне т. н. «брежневской» застройки … Этот список можно продолжать, увы, бесконечно.

— Тебя, допустим избрали губернатором. С чего бы ты начал свою работу?

— С программы 2040 — каким наш город должен стать через двадцать лет.

— Но люди хотят жить нормально сегодня, а не через 20 лет…

— Это не такой большой временной срок. Я пришел в Законодательное собрание почти двадцать лет назад. Мы тогда готовили новый Генеральный план развития Петербурга, устанавливали Правила землепользования и застройки. Принятие этих важнейших для города законов не было простым делом, но тем не менее они помогли несколько умерить и ограничить аппетиты застройщиков, спасти огромные зеленые массивы, парки, скверы для нынешних жителей города и будущих поколений петербуржцев.

В рамках нынешних границ дальнейшее стратегическое развитие Санкт-Петербурга невозможно, и с неизбежностью в самое ближайшее время встанет вопрос о необходимости объединения города и области в единый субъект Федерации. Это будет на пользу и Ленинградской области, и Петербургу.

Во-первых, исчезнет внутренняя конкуренция в привлечении инвестиций. Кроме того, мы получим кумулятивный эффект роста экономики крупного приграничного региона, не стесненного площадями и границами. Преимущество получит и сельскохозяйственный сектор, и промышленный — за счет стимулирующего развития на новых территориях, вне городской черты.

Ближайший пример — Новая Москва. Это, конечно, еще не полноценное объединение регионов, но уже первый шаг к тому, чтобы разгрузить город, включить неиспользуемые земли в экономический оборот.

Сейчас семьдесят процентов земель в Ленобласти выведено из сельскохозяйственного оборота. Они зарастают мелколесьем и борщевиком. И в то же время в Петербурге строители, где только можно, уплотняют застройку, нагружая сети, ухудшая условия жизни горожан и добивая инфраструктуру.

Но дело даже не в строителях, а в том, чтобы стратегически развернуть потоки населения. Люди должны стремиться жить не в тысячеквартирных муравейниках (как на Парнасе), а на своей земле, в своем доме, со своим участком, огородом и хозяйством. Одноэтажная Россия — вот способ разгрузить города, стимулировать раскрытие человеческого потенциала россиян, развивать сельское хозяйство, земельные ресурсы, включить земли в экономический оборот.

— Землю — крестьянам, фабрики — рабочим? Слышали, помним! Коммунисты много чего декларировали, но закончилось принудительным трудом за копейки, трудоднями в колхозах и на фабриках, и бесплатным рабским — в ГУЛАГе…

— Здесь абсолютно противоположный вектор — стимулирование самозанятости и развитие в людях предпринимательской жилки. То, что предлагается в программе «Дальневосточный гектар», можно развивать и в нашем регионе, на заброшенных, запущенных, выведенных из сельхозоборота землях за Кольцевой дорогой города. Там сотни тысяч гектар брошенных земель, а земле нужен хозяин.

В общем, можно сколько угодно строить Восточные, Южные, Северные скоростные диаметры, но если мы не остановим хаотичную застройку Петербурга, не выведем вредные производства из города, не перенесем заводы и фабрики в пригородные технопарки, мы все равно будем задыхаться в пробках, в тесноте, в давке.

— Хорошо, это планы на перспективу. А что мог бы ожидать от тебя горожанин в ближайшее время? С чего бы начал губернатор Сергей Гуляев?

— Боюсь, не с самых популярных мер — с реформирования органов государственной и муниципальной власти Петербурга. У нас же жуткий дисбаланс власти, из-за чего постоянно возникают какие-то проблемы и напряженная атмосфера в обществе. На мой взгляд, стоило бы разделить прежде всего должности губернатора и главы правительства Петербурга. Все же помнят, как засыпал на еженедельных заседаниях городского правительства Полтавченко. Просто нельзя взваливать на одного человека столько ответственных задач сразу. Он может их выполнять только в ущерб делу — да и собственному здоровью.

Губернатор должен заниматься стратегическим планированием, встречаться с инвесторами и представителями городских сообществ, выполнять представительские функции при встрече иностранных делегаций.

А глава городского правительства — это завхоз, этакий Албин или Бондаренко, который занимается городским хозяйством, планирует расходы и доходы бюджета, контролирует и координирует работу комитетов и районных администраций.

Законодательная власть Петербурга, уверен, должна формироваться исключительно по мажоритарной системе. В условиях недоразвитости и ущербности нынешней партийной системы в стране, представительская власть должна опираться на мнение горожан, зависеть от воли избирателей, а не партийного начальства.

Самая же недоразвитая и ущербная власть в городе — это муниципалы. Полторы тысячи депутатов, 111 муниципалитетов — и практически ноль полномочий, участие в распределении примерно одного процента городского бюджета. Полагаю, что благоустройство дворов и вопросы опеки и попечительства нам обходится слишком дорого, если учитывать, что в каждом муниципалитете несколько освобожденных должностей муниципальной службы, и в большинстве они дотационные.

Я сожалею, что написанный мною в свое время законопроект о реформировании системы местного самоуправления так и не дошел до обсуждения в Заксобрании. Но вернуться к нему никогда не поздно. Количество муниципалитетов я предлагал сократить по числу административных районов Петербурга, в райсоветы избирать десять человек и из числа избранных депутатов по согласованию с губернатором выбирать главу администрации района.

— Это не подрыв вертикали власти? То есть ты как губернатор готов поделиться своими полномочиями с депутатами? Какой же руководитель откажется от прямого управления?

- Весь цивилизованный мир живет примерно так. Да и в большинстве российских регионов, в той же Ленобласти, практически так и устроено местное самоуправление. И небо там не упало на землю. Да, губернатору труднее работать, приходится договариваться, искать компромиссы — но это и есть нормальное разделение властей.

Но ведь реформа структуры власти — достаточно долгий процесс. А так, чтобы люди сразу почувствовали смену губернатора?

— Формирование новой команды. Это важный сигнал обществу — с кем ты планируешь работать, на что им надеяться, кто эти люди, какова их вовлеченность в олигархические связки и группы влияния, чья эта креатура. Полагаю, никакого подобного «бэкграунда», кроме действительно реальных результатов деятельности, не должно быть.

— А уборка снега, пробки на дорогах — здесь можно что-то сделать, или это наше вечное проклятие?

— По поводу уборки снега — никакие административные меры не помогут, тут все может решить здоровая конкуренция, честные тендерные процедуры. Возможно, стоит разбить лоты по уборке и содержанию дорог на более мелкие участки, кварталы, чтобы включить в этот процесс не только монополистов на данном рынке, но и небольшие компании.

С пробками все сложнее, но и здесь нет нерешаемых вопросов. Западный скоростной диаметр, который должен был разгрузить город от транзитного транспорта, с этой задачей не справляется. К тому же, из бюджета города он получает чуть ли не 5 млрд рублей ежегодно, в счет так называемой упущенной выгоды — недополученных доходов. При этом сегодня ЗСД практически не загружен, а в городе постоянный траффик.

Концессионное соглашение по ЗСД — это почему-то засекреченный документ, с которым не могут познакомиться даже депутаты ЗакСа. Но мне кажется, настала пора провести тщательный аудит этого соглашения, а также внимательно проверить схему финансирования строительства, расходов на эксплуатацию, затрат и доходов. Не исключено, город уже из своих расходов и платежей полностью окупил эту стройку и может включить данную магистраль в систему бесплатных городских дорог. Уверяю, мы бы сразу почувствовали этот шаг.

Кроме того, Петербургу катастрофически не хватает мостов, про тот же проект в створе Пискаревского проспекта столько уже говорено. Я знаю, что есть и проект моста через Неву в этом месте, и он в разы дешевле тоннеля, но к данному вопросу почему-то не обращались ни при Матвиенко, ни при Полтавченко. Надеюсь следующему губернатору города достанет воли и сил пробить это решение.

— Ты ведь постоянный участник всех протестных митингов, которые организуют в городе, не так ли?

— Да я считаю себя неравнодушным человеком, и полагаю, что протестные акции — это хоть и крайняя, но необходимая мера воздействия на власть со стороны гражданского общества.

— Но вот, допустим, ты оказываешься с другой стороны баррикад, в Смольном, а к тебе приходят оппозиционеры из «Единой России» и просят согласовать им на площади у Финляндского вокзала митинг протеста против твоей политики…

- Прекрасно — митингуйте. Я и сам к вам приду и, если позволите, выступлю, выскажусь. Власть не должна бояться своего народа, надо работать так, чтобы ты смело мог смотреть в лицо любому человеку. Конечно, лучше не доводить ситуацию до митинговой, есть и другие форматы общения — круглые столы, общественные обсуждения, встречи с представителями протестных групп.

Власть забыла об этом, к сожалению. А традиции гражданской активности в Петербурге достаточно сильны и с этим нужно считаться. Омоновскими дубинками, штрафами и арестами никого еще в нашем городе не удалось ни переубедить, ни остановить, ни запугать.

Единственное, что я сказал заявителям-оппозиционерам из «Единой России», — зачем вам Финляндский вокзал, там же мало места? Пожалуйста, на Марсово поле, более удобная площадка, уже обкатанная как гайд-парк!

— Однако, на мой взгляд, кладбище — не самое подходящее место для митинга. Там же массовое захоронение революционеров. Что с этим делать?

— Я бы по-другому поставил вопрос. Не гайд-парку там не место, а наоборот, кладбищу — в центре города, в одном из самых прекрасных и выставочных уголков Петербурга. Спросите на улице петербуржцев, кто захоронен в этом так называемом пантеоне славы? 99 из 100 человек не вспомнят ни одной фамилии. А если и вспомнит, то ничего не расскажет о заслугах этого человека. Один кровавый палач Урицкий, из-за которого расстреляли полтысячи заложников — профессоров, офицеров, ученых, — достоин, чтобы его имя навсегда было стерто из нашей истории. Кстати, изначально этих т. н. жертв революции хотели похоронить на Дворцовой площади. Сейчас это представляется диким. Но если бы такая задумка осуществилась, как бы мы сейчас к этому отнеслись?

— Представляю реакцию коммунистов! Они же тебя растерзают за свои сакральные могилы…

— Я же не предлагаю стереть с лица земли для кого-то священную историю, хотя могилу такого душегуба как Урицкий, возможно, и следовало бы… Можно перенести мемориал на Серафимовское кладбище или на Южное, перезахоронить их с почестями. А Марсово поле оставить таким, каким оно и задумывалось и исторически складывалось — для массовых зрелищ, собраний.

— То есть если бы ты был губернатором, то поднял бы вопрос о перезахоронении?

— Именно, поднял бы вопрос, а не приказал или не дал бы распоряжение. Там вообще-то не все так просто, это памятник федерального значения. Но, я считаю, что на эту тему следовало бы для начала провести общегородской референдум. Попытаться объяснить людям свою позицию и послушать, что скажут горожане.

— Мне стоит закончить это интервью словами: вы прослушали передачу «Прекрасный Петербург будущего!»?

— Не знаю, но я бы хотел жить в таком городе…

Беседовал Петр Котов