Posted 6 июля 2019,, 06:35

Published 6 июля 2019,, 06:35

Modified 31 января, 23:15

Updated 31 января, 23:15

«Мы гибнем в океане книг»

6 июля 2019, 06:35
Фантастика живет внутри человека и не важно сколько ему лет, считает Сергей Арно. Она более востребована, чем остальная литература, которой стало слишком много.

Премия имени братьев Стругацких существует уже 21 год. За это время поменялось многое. Ушел из жизни Борис Натанович, являвшийся ее главным учредителем. Но медаль в форме семигранной гайки продолжают вручать несмотря на санкции, кризисы и смену государственных лидеров. Награду получили десятки известных писателей, среди которых Михаил Веллер, Виктор Пелевин, Кир Булычев, Александр Житинский, Дмитрий Быков, Вячеслав Рыбаков, Андрей Лазарчук, Михаил Успенский и другие.

Премия стала самой крупной наградой в области фантастики в России. При этом она продолжает оставаться независимой. Поддержать награду каждый год призывает в своем вступительном слове и сам Борис Натанович — церемония вручения традиционно начинается с его видеообращения.

О том, чем живет современная отечественная фантастика и можно ли сегодня прожить на гонорары от публикаций, рассказал председатель оргкомитета «АБС-премии», издатель и писатель Сергей Арно.

— Раньше тема космоса занимала лидирующее место в фантастической литературе. Почему она отошла на второй план?

— В прошлом происходили глобальные открытия, огромное развитие получила робототехника. Но потом все уперлось в стену — больших прорывов нет. Мало кто из писателей-фантастов предполагал, по какому пути пойдет цивилизация. В 1950-1960-х годах грезили о полетах на другие планеты, о роботах. Сегодня мы живем в мире высокоскоростного интернета и компьютеров. О космосе продолжают писать, но в меньшей степени. Взамен фантастическая литература приобрела другие формы и направления. Можно сказать, что людям стало интересней то, что происходит на Земле.

— Какие сегодня существуют тренды в фантастике? О чем нужно написать сегодня, чтобы стать известным?

— Если бы они и были, я бы сейчас их озвучил, завтра появились бы книги, послезавтра их авторы проснулись бы знаменитыми и заработали миллионы. Но таких трендов нет. Невозможно предугадать, что понравится людям. У каждого свой приоритет.

— Современная отечественная фантастика востребована читателем?

— Она более востребована, чем остальная литература. Причем этот жанр пользуется популярностью не только у читателей, но и у писателей. Особенно у молодых. Реалистическая проза возможна только в том случае, если у тебя есть жизненный опыт. Например, если ты помотался по лагерям, как Солженицын. О чем писать без «багажа»? Как юноша работает менеджером по продаже входных дверей и звонит клиентам по телефону? Фантастика живет внутри человека и не важно сколько ему лет. Он придумывает и воплощает собственные миры в литературе, если, конечно, может.

— Раньше, чтобы оказаться на другой планете, нужно было взять книжку с полки. Сегодня доступны компьютерные игры, сериалы, фильмы. Как фантастам живется в возросшей конкуренции?

— Когда-то фантастические книги издавались бешеными тиражами и гораздо сильнее влияли на людей. Все правильно — не было интернета, компьютерных игр. Сейчас писателя трудно назвать властителем дум. Какие-нибудь рок-певцы гораздо ближе к этому определению. Литература пробуждает сознание и душу. Но при том количестве книг, что существует сегодня, сделать это становится все сложнее. В итоге мы гибнем в океане литературы.

— Откуда взялся этот океан?

— Все движется вперед, меняется. Трудно сказать, почему это произошло, но сегодня книг слишком много — это факт. Любой человек может издать книгу — для этого достаточно просто заплатить деньги. И вот у нас еще одно издание. Только вы учитывайте, что перед этим свою книгу заказало сто тысяч человек, и сто тысяч заказали свою книгу после. Так и появляется океан, который нейтрализует читателя. Он уже не понимает, что ему нужно. Помочь ему определиться помогают премии и критики. Этот процесс идет во всей литературе, не только в фантастической.

— Можно ли утверждать, что сегодня происходит инфляция литературы?

— Здесь я не соглашусь. Процент таланта остается стабильным. Он такой же, как сто, триста и пятьсот лет назад. Если раньше выходила тысяча книг, то сегодня печатается миллион, но хороших из них по-прежнему 10%. У американского фантаста Теодора Старджона есть справедливая фраза по этому поводу: «90% чего угодно — дерьмо».

— Сегодня огромную популярность переживают комиксы. Их можно причислить к фантастической литературе?

— Возможно, у какой-то другой фантастической премии и будет номинация для комиксов, но не у нашей. Это я вам точно могу сказать. Конечно, комиксы имеют отношение к фантастике. Но ведь и сказка, рассказанная бабушкой ребенку на ночь, — это тоже фантастика. Однако и то, и другое — не литература.

— Писатель-фантаст в России больше, чем писатель?

Евгений Евтушенко в свое время высказал эту мысль применительно к поэтам. Но я считаю, что это не более, чем красивая фраза. Конечно, в то время, когда он собирал огромные залы, она звучала уместно. Теперь никто не сможет собрать зал. Я ведь еще и издатель, поэтому знаю, что поэзию сегодня не только плохо покупают, но и воспринимают недостаточно хорошо. Как, собственно, и любую литературу. Но фантастика — это сегмент интересный для определенной части населения. У нее дела получше.

— Достаточно ли внимания уделяет современная фантастика острым социальным вопросам?

— Фантастика — это очень широкий спектр произведений. Разумеется, кто-то пишет об общественных проблемах. Но есть и те, кто пишут про гоблинов. При этом тот, кто пишет про гоблинов, может вообще не знать, кто сейчас президент. Люди у нас разделились по интересам — их не затащить друг к другу.

— Легко ли сегодня быть писателем-фантастом в России?

— Писателем быть сложно. Это не зависит от того, издают тебя или нет — тиражи у любых книг небольшие, в том числе и фантастики. У поэзии они вообще микроскопические. На гонорары невозможно прожить. Премии немного помогают фантастам забыть о финансовых сложностях, но им все равно нелегко. И никогда легко не было. Раньше было трудно опубликовать произведение, сегодня его трудно продать.

В советское время фантастику зажимали, задвигали на второй план. Это была полулитература. Такое отношение к ней сохранялось несмотря на гигантские тиражи и заинтересованность читателей. В литературе правили писатели-деревенщики, рассказывавшие о том, как доить коров. У них был мощный клан. Но деревенщиков не читали, а фантастов расхватывали, зачитывали буквально до праха, перепечатывали. Так было у Стругацких и других авторов.

Тогда существовала цензура, но она не пропускала плохую литературу. Издавали значительно меньше. Если ты оказывался в Союзе писателей — считай, что вытащил счастливый билет. Литературные журналы обязаны были тебя публиковать. Даже звонили и спрашивали: «Вы член Союза писателей, так почему целый год молчите? Может у вас есть что-то новенькое?». Мой учитель рассказывал, что купил на гонорар машину и жил три года. Разве это можно представить сегодня? Вот это и есть фантастика.

— Как живется премии Стругацких сегодня?

— Во время церемонии вручения я всегда благодарю спонсоров, которые поддерживают премию на протяжении многих лет. Даже если они помогают нам скромными суммами, мы знаем, что премия состоится. Без сложностей, конечно, не обходится. В один год дела у спонсоров идут хорошо, в другой — что-то не ладится. В такой ситуации мы вынуждены как-то выкручиваться. Премия независимая — мы не берем деньги из бюджета города или страны, и нас это вполне устраивает.

— Почему у нее всего две номинации?

— Так установлено Борисом Натановичем Стругацким. Мэтр решил, что награду должны присуждать за художественную литературу и критику. Мы не считаем возможным это обсуждать. Он ничего не обосновывал нам, но рассудил правильно. Литература без критики — это нечто полусуществующее.

— Есть мнение, что литературные премии развращают писателей.

— Это полная ерунда. Получил человек, допустим, миллион, и это что, его развратило? Он ипотеку оплатил, долги вернул. У нас есть лауреаты, которые получили премию несколько раз. Для них — это стимул работать. Борис Натанович и создал эту премию, чтобы получивший ее писал и какое-то время не думал о заработке средств. Спокойно занимался своим делом. С чистым сознанием и открытой душой.

— Премию вручают в Пулковской обсерватории. Насколько для нее важно это место?

— В этой обсерватории работал Борис Натанович Стругацкий. Он познакомился здесь с Аделаидой Андреевной, своей будущей женой, с которой они всю жизнь прожили душа в душу. Это то место, где развеян их прах. Здесь же находится общежитие, послужившее прототипом знаменитого института НИИЧАВО из книги «Понедельник начинается в субботу». Думаю, что ответил на ваш вопрос.

— От чего бы вы предостерегли молодых писателей-фантастов?

— Чтобы они не считали себя гениями. Начинающим литераторам часто кажется, что они пишут лучше всех. Это может спровоцировать серьезную травму, когда более опытные коллеги выскажутся об их произведении. Или когда выйдет книга, но не получит должной, как им кажется, популярности. Излишняя самонадеянность — очень опасная вещь. Из-за нее многие бросают писать.

Беседовал Дмитрий Глебов

Глобальные вызовы, с которыми столкнулась в последние десятилетия человеческая цивилизация, заставляют общество все больше прислушиваться к мнению ученых, мыслителей, философов, деятелей общественных наук. Проект «Квартирник» представляет петербургских интеллектуалов, которые ищут объяснения проблемам XXI века.