Даниил Коцюбинский рассказал, был ли безумен Иван Грозный

«Росбалт» продолжает знакомить читателей с циклом лекций Даниила Коцюбинского «В поисках настоящего царя» об истории России от Рюрика до Путина.

На шестой лекции «Квартирника» историк рассказал, почему причиной введения на Руси Опричнины являлось не психическое расстройство Ивана IV, как многие полагают, а совсем иные причины.

«Существует множество версий, что могло побудить Ивана Грозного столь экзотически реформировать страну. Самой популярной, наверное, является теория о том, что и без того эксцентричный царь просто окончательно «тронулся» рассудком. Хотя психиатры считают, что шизофрения у него началась уже позже», — рассказал Коцюбинский.

В СССР же, по словам историка, напротив, пытались рационализовать и даже оправдать действия Грозного, видя в них проявление «борьбы централизующегося государства с остатками боярско-феодальной раздробленности». В сталинские времена говорили даже о «прогрессивном войске опричников». Впрочем, серьезные советские исследователи подчеркивали, что такое объяснение является надуманным — как минимум, по той причине, что боярский класс по итогам Опричнины никуда не делся, а ее жертвами являлись не только аристократы, но в огромной массе представители простонародья.

При этом историки все же стремились найти рациональное объяснение этому «безумному начинанию».

Так, А. А. Зимин полагал, что посредством Опричнины царь осуществлял свой проект по ликвидации всех остатков памяти о внесамодержавной политической субъектности, которую хранили структуры, некогда бывшие политическими субъектами: Новгород, Церковь и удельное Старицкое княжество», — отметил историк.

Р.Г. Скрынников считал, что Опричнина стала своего рода стихийно развернувшимся проектом тотального устрашения всех, всего общества без исключения. При этом никакого единого плана, по мнению Скрынникова, у царя не было, и каждая следующая страница Опричинины являлась реакцией царя на новые события, которые он воспринимал как «вызовы» своей самодержавной власти.

«Надо сказать, что эти, а также некоторые другие наблюдения во многом точны. Однако, в последние годы — притом в работах профессиональных и заслуженных историков — стали появляться версии, на мой взгляд, куда менее убедительные. Например, возникла теория, которую можно было бы назвать «православной». Согласно ей, люди того времени были тотально «зациклены» на проблеме спасения души и постоянно думали о скором Страшном Суде. Исходя из этого, некоторые авторы полагают, что Иван Грозный, как человек очень набожный (несмотря на все то, что он творил), хотел взять на себя функции своего рода добровольного помощника архангельского воинства и заблаговременно подвергнуть грешников мучительным казням, чтобы, таким образом, «спасти грешные души». Поэтому и ввел Опричнину.

Однако эта гипотеза не учитывает того, что, якобы готовясь к «концу света», Иван Грозный вел активную внешнюю политику, стремился победить в Ливонской войне, искоренял измену, созывал земский собор, пытаясь заставить «тыл» как можно плотнее подключиться к «работе во имя победы». Кроме того, если бы он думал о скором конце света, он бы об этом хотя бы раз сказал, как об этом говорили вслух накануне 1492 года (7000 год от сотворения мир), когда в Москве действительно ждали Апокалипсиса. Так что эта новомодная версия представляется все же, увы, надуманной», — рассказал историк Даниил Коцюбинский.

«Думаю, что террор и разделение страны на две части были вещами глубоко взаимосвязанными. Как только на фронтах Ливонской войны начались первые неудачи, бояре, страшась царского гнева, стали «превентивно» убегать в Литву. Именно в этот период, как полагает психиатр А.Е. Личко, у Ивана Грозного усугубилось паранойяльное расстройство личности, и он стал особо чувствителен к страхам перед изменами и заговорами. Грозный инстинктивно понимал, что в условиях неудачной и затяжной войны необходимо так запугать бояр, чтобы впредь они не смели даже думать о бегстве. Однако, первые же бессудные казни неугодных бояр натолкнулись на критику со стороны митрополита. Но после того, как в Литву бежал главнокомандующий всей московской армией в Ливонии Андрей Курбский, Иван Грозный решил найти способ защитить себя от сдерживающего террористические устремления царя психологического давления со стороны церкви и Боярской думы. Для этого и была придумала Опричнина», — заявил историк.

Также он отметил, что она символически отсылала русскую память к ордынским временам, когда грозный татарский хан («царь») был чисто территориально и структурно отделен и отдален от Руси и всемогуще возвышался над ней.

«Разумеется, по мере усугубления как ситуации на фронтах, так и психического состояния самого царя, он все больше входил в паранойяльно-садистический раж (к садизму Иван был расположен еще с детства). Но почему в 1572 году Опричнина была официально упразднена (хотя де-факто в основных чертах сохранилась)? Здесь, я полагаю, можно согласиться со сторонниками «православной версии» Опричнины, которые говорят, что после того, как Девлет-Гирей в 1571 году захватил и сжег Москву, включая т. н. Опричный замок Ивана Грозного, а опрично-земское войско не смогло остановить татар, — царь воспринял это как знак того, что Опричнина больше не угодна Господу и распорядился ее ликвидировать. Впрочем, «двухуровневое» управление страной — через т. н. Дворовую думу (бывшую Опричную) и Земскую — было сохранено. Ныне мы видим исторических преемников этих структур в виде Администрации президента и Совета министров соответственно», — заключил Коцюбинский.

Запись лекции можно посмотреть здесь.