Депутат Борис Вишневский и архитектурный критик Мария Элькина поспорят, можно ли застраивать исторический центр Петербурга

В петербургском арт-пространстве mArs (Марсово поле, 3) в четверг, 30 марта, в 19:00 состоится очередное заседание Дискуссионного клуба Даниила Коцюбинского «Почему все не так?» На этот раз архитектурный критик Мария Элькина и депутат Законодательного собрания и известный градозащитник Борис Вишневский поспорят, можно ли застраивать исторический центр Санкт-Петербурга.

В мире есть всего три города, практически целиком включенных в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО: Венеция, Бразилиа и Санкт-Петербург в границах его исторического центра. Да, помимо Петербурга, многие исторические центры разных городов также входят в этот охранный Список. Но только в случае с гордом на Неве речь идет об огромной части огромного мегаполиса, включающей в себя более 15 тысяч архитектурных объектов.

Блистательный Санкт-Петербург — тот, который, собственно, и является предметом международной охраны, был «сдан под ключ» большевикам в 1917 году.

В последующие десятилетия центр города неоднократно подвергался архитектурным вторжениям со стороны новой власти. В тело «старого Петербурга» инкрустировались новые здания, построенные в стиле модных в первые десятилетия XX в. конструктивизма и функционализма, затем наступил черед раннего и позднего пост-неоклассицизма («сталинского ампира»), позднее возводились билдинги в духе раннего 1950-60-х и позднего модернизма 1970-80-х, «стиля развитого социализма — преддверия коммунизма».

Многое из того, что было построено в эпоху СССР, как показала жизнь, прижилось и органично «встроилось» в архитектурную ткань исторического центра. Да, сталинский ампир — на фоне шедевров Росси и Кваренги — выглядел как убогое неандертальское копирование высокого кроманьонского искусства. Но даже здесь случались удачные решения — взять хотя бы многострадальное здание ВНИИБ на Площади мужества или знаменитый неоклассические пропилеи Смольного (хотя и построенные в более ранний период)

И даже модернистские «заплатки», там и здесь возникавшие в послевоенный период (в основном, на месте домов, погибших в годы Блокады), скромно вставали в общий ряд с безупречной дореволюционной застройкой, тактично теряясь на её фоне и не стремясь «растолкать локтями всех вокруг».

Как можно заметить, даже в тот тяжелейший для культуры период, когда страна советов повсеместно «преодолевала проклятое наследие царизма» и «искореняла пережитки капитализма и мещанства», ленинградское начальство и ленинградские архитекторы понимали, что просто не имеют права «поднимать руку» на архитектурный памятник всемирного значения — исторический центр «Петербурга-Петрограда-Ленинграда», как в ту пору было принято «полуофициально» называть город на Неве. И потому, как святая святых, хранили то, что сообщало всему невскому городу единую эстетическую и смысловую цельность — небесную линию Невы и стоящий на ее страже высотный регламент, не допускавший строительство в историческом центре зданий (шпили, купола и технические сооружения, вроде телебашни — не в счёт) выше Зимнего дворца.

Но с приходом к власти постперестроечных поколений бизнес-чиновных «манкуртов», пораженных бюджетно-инвестиционной булимией, старый город стал все более динамично разрушаться и наводняться гигантами-уродцами, ломающими «через колено» небесную линию Невы, взрывающими исторический центр Петербурга изнутри — и стремительно убивающими его.

Можно ли вообще продолжать строить в историческом центре Санкт-Петербурга?

Или — учитывая темпы разрастания градоразрушительной катастрофы — впору наложить мораторий на любое архитектурное вторжение в исторический центр? И вспомнить, наконец, о том, что, с точки зрения ЮНЕСКО, «старый Петербург» — такой же точно бесценный в своей аутентичной неприкосновенности город-музей, как старая Венеция?

Ответы на эти вопросы попробуют найти участники Дискуссионного клуба.

Билеты на мероприятие можно приобрести на TimePad или в кассе перед началом мероприятия.