Экстремистам готовят новый кнут

Законопроект об ужесточении наказания за экстремистские преступления Госдума планирует принять в среду сразу во втором и в третьем чтениях. Соответствующие поправки в Уголовный кодекс ранее были разработаны Минюстом по поручению президента и правительства. Они вписываются в Стратегию национальной безопасности до 2020 года.

Правда, при рассмотрении этого законопроекта в Госдуме в первом чтении в декабре 2013 года представители Минюста толком так и не смогли объяснить, зачем понадобилось ужесточать наказание за экстремизм. Чиновники заметили лишь, что экстремизм часто вырождается в настоящий терроризм, но каких-либо конкретных примеров в пользу этого утверждения на Охотном ряду так и не прозвучало.

Между тем, официальная статистика фиксирует незначительный рост таких преступлений за последние годы. Некоторые депутаты, впрочем, утверждают, что решение ввести более суровое наказание связано с активизацией религиозных экстремистов в национальных республиках.

Ужесточая наказание по этим статьям УК, чиновники явно стремились также облегчить работу правоохранительным органам. Например, перевод подобных преступлений в разряд тяжких даст оперативникам право без лишних проволочек прослушивать телефоны «экстремистов», а также заключать их под стражу на время разбирательства.

Как бы то ни было, но максимальный тюремный срок по нескольким антиэкстремистским статьям УК теперь повышается с 3-4 до 6 лет. Это автоматически переводит такие преступления из разряда средней тяжести в тяжкие - со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе ограничениями в пассивном избирательном праве (возможности выдвигать свою кандидатуру на выборах).

Прежде всего, речь идет о публичных призывах к экстремистской деятельности, организации и участии в экстремистском сообществе. Не забыли и про знаменитую 282 статью УК - разжигание розни и ненависти. Правозащитники говорят, что она позволяет отправлять за решетку, в том числе и за инакомыслие, а также за острую критику в адрес властей и «социальных групп», в число которых у нас с недавних пор стали включать представителей силовых структур.

Против повышения максимальной планки наказания по 282-ой статье в Госдуме выступает только ЛДПР. Депутаты из этой фракции говорят, что по ней в тюрьме сидят в основном русские. «Вся опасность самого закона в том, что в основе лежат оценочные категории, причем оценивает не суд присяжных, который мог бы определить, есть возбуждение ненависти либо вражды или нет, а решает это судья, и так, как бог на душу положит, а то и как позвонят», - говорит либерал-демократ Сергей Иванов.

«Я уже не говорю о том, что 282 статья содержит упоминание о половой принадлежности, а все остальные не содержат — вот такой казус, и если, извините, женщины скажут, что все мужики - парнокопытные с рогами, а те в ответ, что все бабы не очень умные, то это тоже можно будет под эту лавочку подвести», - добавил Иванов.

Руководитель Союза солидарности с политзаключенными Сергей Давидис связывает ужесточение наказания за экстремизм с попытками власти «утяжелить инструменты репрессий». «В экстремисты сейчас можно записать любого, так можно дойти до того, что скоро и за переход в неположенном месте будут сажать на пять лет», - отмечает правозащитник.

По словам руководителя движения «За права человека» Льва Пономарева, именно так называемые экстремисты регулярно пополняют списки политзаключенных, которые составляют правозащитники.

Общего списка политзаключенных на сегодняшний день в России нет, правозащитные организации также до сих пор не могут договориться, кого же считать политзэком. В прошлом году выработать некие универсальные критерии этого определения на основе резолюции ПАСЕ №1900 попытался «Мемориал», но их признают не все правозащитники. Проблема во многом упирается в идеологические предпочтения самих правозащитников. Например, либерально ориентированные НКО никогда не согласятся включить в такие списки националистов, за исключением, пожалуй, Даниила Константинова, который сейчас обвиняется в бытовом убийстве. А националистически и левориентированные правозащитники отказываются признать эталонными политзэками, например, осужденных по делу ЮКОСа.

Самый большой список в 240 человек составила на сегодняшний день организация под руководством Сергея Давидиса. Но сам он признает, что список ведется с 2008 года, а большая часть из перечисленных в нем лиц уже находится на свободе или была амнистирована. Так что логично было бы все-таки разделить политзэков и преследуемых по политическим мотивам.

Елена Земскова