Михаил Виноградов. Реакция на теракты — молчание или марши

Неделя с теракта в Петербурге.

Сейчас доминируют два типа официальной медиа-реакции на терроризм внутри России. Или — замалчивание (няня с метро «Октябрьское поле») и растягивание информации на несколько дней — как с самолетом над Синаем (да и с гибелью самолета под Сочи не все прозрачно). Или — марши рассерженных бюджетников на площадях.

Второй путь выглядит не менее странно, чем первый. Цель теракта — общественный резонанс. И митинги-концерты этот резонанс удесятеряют. Это как в «Очень страшном кино-3» инопланетяне, увидев запись сюжета (типа фильма «Звонок», после просмотра зритель гибнет в течение нескольких дней), начинают зачем-то крутить ее по своим галактическим телеканалам, многократно увеличивая число жертв смертоносной кассеты.

Предположил бы, что более верной нотой подачи телевизионных новостей о теракте был бы рассказ о них как о беде. Не как о происках сил зла против сил добра, вызове варваров прогрессивной цивилизации. На полюсе зла быть привлекательно, и потом, у террористов свои представления о том, кто из двух сторон — полюс добра. А беда — это не площадка борьбы добра со злом. Выглядеть архитектором беды — куда тупее, чем автором кровопролитного троллинга «сил добра».

Все это не отменяет реальную антитеррористическую работу (предположим на минуту, что она тоже реально ведется) или возможность говорить о героизме тех, кто помогал попавшим в беду людям. Но подумать над коррекцией медиа-политики здесь все же стоит. Хоть особых интересантов и не просматривается.

Михаил Виноградов, политолог