Posted 21 июня 2017,, 13:15
Published 21 июня 2017,, 13:15
Modified 31 января, 15:46
Updated 31 января, 15:46
Для высокопоставленных коррупционеров приняли закон об их защите от следствия. Именно так нужно читать заголовки «Госдума разрешила засекретить данные об имуществе высших чиновников».
Объясняю на пальцах, что сегодня произошло в Думе в третьем чтении.
В феврале президент внес законопроект о расширении полномочий ФСО. Сам по себе неприятный, с правом отъема собственности, но сейчас не об этом.
Ко второму чтению в документ внезапно вносится поправка (автор — глава комитета ГД по безопасности Василий Пискарев), которая разрешает удалять большинство персональных данных лиц под госохраной изо всех госперечней.
«Обработка персональных данных объектов государственной охраны и членов их семей осуществляется с их согласия и (или) с согласия органов государственной охраны, за исключением персональных данных, подлежащих опубликованию или обязательному раскрытию по федеральным законам».
Речь идет о множестве баз — от налоговой до ГИБДД, от Росреестра до ЕГРЮЛ.
Кто такие лица, находящиеся под госохраной? Часть из них мы знаем пофамильно (а некоторых — пожизненно, во всех смыслах). Путин, Володин, Матвиенко, Лебедев, Зорькин, Гундяев (и он тоже), Бастрыкин, Чайка…
Еще часть мы не знаем, потому что полный перечень лиц под госохраной засекречен.
И вишенку на торт: «и членов их семей». То есть декларировать имущество нужно только у жен и детей. А вот засекречивать можно у кого угодно — у тещи, троюродной бабушки и седьмой воды на киселе.
«Добро пожаловать в семью», как говорится.
Закон уходит в Совфед и президенту.
Русский народ, не зная о таком замечательном документе, уже давно придумал поговорку «Рука руку моет».
Дмитрий Гудков, политик