Юрий Грымов. Воронка всеобщего психоза

«Скованные одной цепью, Связанные одной целью…». Помните эту песню? Жизнь внесла свои коррективы. «Одной цели» больше нет. Есть у каждого — своя: очертить, выгрызть себе кусочек территории, обустроить его поудобнее и огородить забором повыше — в прямом и переносном смыслах.

Режиссеры, писатели, композиторы, драматурги, художники — все мы делаем одно дело: снимаем фильмы, ставим спектакли, пишем сценарии, книги и картины. Мы представляем результаты своих трудов на суд зрителя или читателя. Казалось бы, цель у нас должна быть одна — благая и чистая. А в достижении нашей общей благой цели нам призвано помогать целое министерство — Министерство культуры.

Это в теории. На практике — вспомним прошлогоднее выступление Константина Райкина, его реплику об отношениях в цеховой театральной среде: «Мы друг на друга клевещем, доносим. И опять хотим в клетку». А чиновники Минкульта порой совершенно недвусмысленно демонстрируют, что творческая братия для них — не коллеги и не единомышленники, а «паства», которую следует окормлять должным образом: иногда показывая пряник, но лучше — кнут.

И вот мы ощущаем себя находящимися по разные стороны баррикад. Точнее, каждый из нас сидит за своей собственной баррикадой, в своем собственном окопе и оттуда созерцает окружающую действительность во всей ее красе.

Поэтому мы уже свыклись с тем, что у нас параллельно существуют два театральных союза, две киноакадемии, два союза писателей и т. д. Вместо того чтобы объединиться и спокойно делать свое дело, мы идем на все новые разделения, создаем все новые коалиции и группировки по принципу «против кого дружим», думая, что наша отдельность как-то нам поможет. Благодаря этим ухищрениям иногда решаются какие-то финансовые вопросы, но что касается творчества — тут вопрос открыт.

«В товарищах согласья нет».

Тот же арест Серебренникова: поднялась новая волна скандала, по рядам наших окопов прошелестел тревожный шепот — и вот уже одни принимаются выискивать признаки кремлевского кризиса (вы серьезно? в скандале вокруг худрука московского театра?), другие трубят о предстоящих президентских выборах, третьи подозревают во всем происходящем ЛГБТ-подоплеку. Никто никого не слышит и не намерен слушать. Причастные и не причастные, один громче другого, вещают о чем-то своем, забывая, что, если мы попытаемся на фоне этой истории отделить «своих» от «чужих», мы в который раз совершим одну и ту же ошибку — ошибку нового разъединения. И ударит это по всем: по современному российскому театру, по зрителю, по тому же Минкульту. В этой ситуации все — проигравшие.

Я думаю, что Кирилл Серебренников невиновен, и он тратил деньги на постановки спектаклей. И буду очень удивлен, если это не так. Следствию осталось это выяснить, разобравшись попутно в деятельности дирекции — тех людей, которые имели непосредственную возможность распоряжаться финансами.

Но вокруг события закручивается такой водоворот, что уже непонятно — что происходит. И те, кто призывает разобраться в ситуации, кто напоминает, что в деле присутствует не один только Кирилл Серебренников, что вся ответственность за финансы всегда лежит на директоре, — они уже не просто «чужие», они настоящие враги. В этой воронке всеобщего психоза пропадают последние признаки человеческого в нас.

Мы почему-то не задумываемся о том, что между нами всеми существует связь, разрывать которую не надо — мы все люди. Не надо отгораживаться от «чужих», которые тебе не симпатичны, не стоит думать, что их проблемы тебя не касаются. В истории не раз бывало, что накопившиеся «чужие проблемы» достигали критической массы и разом сваливались на головы «своих»; все это приводило к малоприятным последствиям для всех без разбору.

Давайте слышать друг друга.

Юрий Грымов, режиссер