Posted 13 ноября 2019,, 15:41

Published 13 ноября 2019,, 15:41

Modified 1 февраля, 00:14

Updated 1 февраля, 00:14

Михаил Макогон. Государство не может хотеть заработать на кино

13 ноября 2019, 15:41

Давайте сразу определимся, что государственные инвестиции в культуру, в условиях маленького и недостаточно развитого ее рынка — это абсолютное зло.

Государственные инвестиции, в принципе, это такой ветер — когда у нас бушует лесной пожар — ветер его катализирует и распространяет, когда тлеет спичка — окончательно тушит.

Нет никакой проблемы, когда Пентагон башляет какому-нибудь «Юниверсалу» на фильм с положительным образом американской армии. Американский кинорынок — это миллиарды долларов инвестиций и больше $10 млрд сборов только от широкого проката каждый год. Любые господряды просто тонут в валовых инвестициях, государство — вполне рядовой инвестор.

Когда же инвестор с бесконечным количеством денег, что важнее — с неочевидными мотивами, приходит на рынок крошечный — он его просто гробит.

Любой другой инвестор на рынке относится к государству как муравей к слону. Исчезает всяческий смысл привлечения с миру по нитке частных инвестиций на пороге кассы, что готова отгружать банкноты паллетами.

Но беда для рынка даже не в инвестиционной монополизации. Беда — в мотивах государства.

Государство не может хотеть заработать на кино. Это просто безумие, масштабы совершенно несопоставимы, совокупный бокс-офис России в 2018 (только 29% от него — российские ленты) — 50 млрд рублей. Даже если зачислить его не в федеральный, не в московский, но в бюджет Санкт-Петербурга целиком — это будет меньше 10%. Нужно 30 лет продавать каждый билет в пользу бюджета — чтобы провести одну сочинскую Олимпиаду.

Даже если бы государственные инвестиции в кино работали с адекватной эффективностью — то на выходе были бы такие гроши, на которые центральный аппарат Минкульта не прокормишь.

Мотивы государства заведомо внерыночные. В вакууме это поддержка культуры, пропаганда, агитация, «мягкая сила», в реальности — личные симпатии и вкус тех, кто деньги распределяет.

Рынок, как та избушка, оборачивается к задаче продаться зрителю — задом, продаться определенным должностным лицам — передом. Это не развитие, это фундаментальная деградация. В этой модели успешен не «Квартет И», собравший на первых «Разговорах мужчин» $12 млн при бюджете в $2 млн, но Никита Михалков с берега на «Предстояние» получивший $40 млн. Никакого мотива снимать кино для зрителя просто нет. Нет у зрителя столько денег, сколько у Мединского.

Но российское государство — оно же в двух агрегатных состояниях пребывает.

С одной стороны — стремится быть невестой на всякой свадьбе и покойником на каждых похоронах. С каждым годом все сложнее иметь бизнес крупнее сигаретного ларька, не соприкасаясь с государством и госкомпаниями, по оценке ФАС уже совокупно достигшими ¾ ВВП.

С другой — бесконечно плодит и расширяет полномочия силовых ведомств, работа которых — сажать за прикосновение к бюджетным деньгам, эксплуатируя заведомо кривое и внутренне противоречивое законодательство, а задача — все время искать себе работу, расширять поле деятельности на все новые отрасли (несчастных глав муниципальных образований на всех не хватит).

На выходе мы имеем картину, которой равных нет вовсе: где одной рукой — Минкультом и Фондом Кино государство вытесняет любые частные деньги из кинорынка, другой — прокуратурой — криминализует низкие сборы.

Не буду ручаться, но по-моему просто нет второй страны в мире, где невозврат инвестиций прокатным провалом — это уголовное преступление. Мы, конечно, слышали о репрессиях северокорейских олимпийцев за неудовлетворительные результаты. Но не за нарушение эстимейтов бокс-офиса.

Михаил Макогон, публицист