Posted 15 ноября 2019,, 17:47

Published 15 ноября 2019,, 17:47

Modified 1 февраля, 00:15

Updated 1 февраля, 00:15

Александр Баунов. Министр культуры ведет себя как художественный критик

15 ноября 2019, 17:47

На предыдущем эфире на «Эхо» меня спросили, почему культурная общественность так любит высмеять министра Мединского. Не только за его странные высказывания, вроде «если вам нравится Джокер, почему не нравится Соколов» (в том смысле, что оба убивали). А до этого было про комиксы для дебилов, про слишком азиатские лица в мультиках, и много всякой экзотики.

Проблема не в отдельных смешных фразах, ответил я «Эху», из них в конце концов сделаны наши мальчишки Буш и Трамп, а в том, что он, будучи министром культуры, то есть чиновником, менеджером, ведет себя как художественный критик, как верховный председатель главного жюри. А не должен, конечно. Потому что менеджмент культуры не в том, чтобы определять на глазок (свой), какой театр хороший, или какое кино, или какое изобразительное искусство, а исходить из того, что они разные, как и люди — кому кустодиевский арбуз, а кому супрематический хрящик, и таким образом формировать проекты и программы. А свой «хороший вкус» замести под печку, ибо как писал Аркадий Ипполитов «Что может быть хуже хорошего вкуса? Во-первых, он начисто лишен милосердия». Ну и во-вторых, много чего еще лишен.

В этом смысле один из его предшественников, хороший ректор консерватории, но неважный министр культуры, делал ту же ошибку: мерил культуру своим несомненно развитым вкусом, и только через свой труп не пустил в Париж одну из лучших русских работ нового века — «Целующихся милиционеров». Слава богу, тогда никто не умер. А вот Швыдкой и непосредственный предшественник Мединского кадровый дипломат и бывший посол в Париже Авдеев свой вкус по каждому случаю не доставали, и были хорошими министрами, лучшими в новейший период.

Фраза про «любите на Джокере кататься, любите и саночки с профессором Соколовым возить» выдает другой фатальный недостаток министра Мединского: неразличение жизни и искусства, свойственное и части нашей публики.

Министр, как и всякий зритель, должен понимать про художественную реальность, которая живет по своим законам, и не сообщать по просмотру портрета неизвестной дамы кисти Пикассо, что нос у художника вышел кривой и переехал на квадратное ухо. Потому что художник вам представляет взгляд на реальность, а не ее саму, где дамы в целом продолжают быть округлы.

Убийство как движущая сила и средство обострения сюжета может нравиться самому некровожадному зрителю, начиная с отроческих самозабвенных чтений про Шерлока Холмса и всадника без головы, но вряд ли по этой причине оно должно нравиться тем же людям в жизни. Зато эта фраза раскрывает логику тех самых вкусовых оценок, о которых сказано в начале: вкус здесь синоним страха перед тем, что непонятное и чужое перейдет из искусства в жизнь по формуле «у них на сцене голые, сейчас и по улицам так ходить начнут».

Нет, дама квадратна лишь на полотне и не изменится в жизни. Изменится наш взгляд на даму: у нее появится еще один квадратный ракурс. Это работает так, а не иначе.Александр Баунов, журналист