Антон Орехъ. Сексуальное насилие над Фемидой

Когда на политическом процессе говорят об изготовлении порнографии и обвиняют в сексуальном насилии, мне кажется, что порнографией они называют приговор, а сексуальным насилием называют надругательство над Фемидой. Таким получился суд над Юрием Дмитриевым.

Все знакомо, все ожидаемо. Абсолютно вымышленное дело. В котором удивительно только то, что с первой попытки доказать вину Дмитриева не удалось до такой степени, что его фактически оправдали! Такой приговор в политическом деле — просто эксклюзив. Это значит, что зацепиться было ну просто абсолютно не за что! А для галочки все-таки оставили тогда хранение сломанного оружия.

Но отпускать навсегда этого неугомонного человека им было жалко. И тогда они заново возбудили дело, нашли ту единственную экспертизу, которая дала нужное заключение, и дотащили придуманную историю до приговора.

Пройдет время и свой приговор вынесет история. Этот момент обязательно настанет! И тогда имя Юрия Дмитриева будут называть в числе самых уважаемых людей нашего времени. Он не историк по образованию, но в нашу историю его вклад огромен и его имя получат какие-нибудь кафедры и вузы. Может быть, даже улицы и проспекты.

Но для него самого это совершенно неважно. Важнее собственного имени для него были и будут имена более чем шести тысяч человек, которые были расстреляны в карельских лесах. Он вернул эти имена людям, которых просто убили в 37-м.

Сейчас, когда петрозаводский суд вынес свой приговор Юрию Дмитриеву, видишь странную иронию во всей этой ситуации и понимаешь, что 80 лет назад весь суд над Дмитриевым занял бы минут 10 и его точно так же, как тех несчастных людей, привезли бы ночью в глухой лес, поставили на колени на краю ямы и выстрели в затылок, закопав потом безымянным.

Получается, у нас сейчас наступил невиданный гуманизм. Но государство очень тоскует по тем временам. Не говоря об этом вслух, быть может даже неосознанно — но тоскует. И всякое напоминание о зверствах сталинизма бесит нашу власть. Всякая попытка показать нашу историю не только с парадной и победной стороны, а во всей ее тяжелой красе, встречает невероятное раздражение и злость.

Юрий Дмитриев открыл одну из самых страшных тайн нашей истории. Вернул имена и память о тысячах невинных жертв. За это его и наказывают. Придумав максимально грязное, унизительно обвинение. Но имя Дмитриева история сохранит надолго, а имена его судей забудут вскоре после их исчезновения. История в этом смысле справедлива. Более справедлива, чем в очередной раз поруганное правосудие.

Антон Орехъ, обозреватель