Даниил Коцюбинский. Лукашенко готовится сдать Белоруссию Путину?

Александр Лукашенко отказался разговаривать с Ангелой Меркель. Как пишут, «дважды не взял трубку». Вопрос — с кем теперь будет общаться «президент суверенного государства»? С Путиным и с духом Махатмы Ганди?

Отказ главы Беларуси общаться с фактическим лидером ЕС — не просто демарш «меленькой, но гордой птички». По сути Лукашенко сдает Беларусь Кремлю, потому что никакого суверенного будущего у государства, во главе которого стоит президент, не признанный на Западе и фактически публично отвергнутый собственным народом, — нет. А есть лишь перспектива стать де-факто рядовой провинцией России.

Готов ли Кремль к возвращению мнимого блудного сына при таких скандальных обстоятельствах? Готов ли брать на себя ответственность за политическую ситуацию в стране, где народ отверг ту власть, которая сегодня мечется на коленях, цепляясь за спасительные кремлевские лампасы? Вопрос для Кремля сложный.

С одной стороны, сдать Лукашенко оппозиции — даже если она сохранит лояльность России и не поставит немедленно вопроса о демонтаже Союзного государства — значит де-факто легализовать цветную (хотя она и белоснежно-белая) революцию. А ведь белый революционный шум уже однажды и в Москве приключился… А если снова наползут на Болотную площадь «бандерлоги с контрацептивами»? Подкрадутся, так сказать, белорусскими партизанскими тропами? Как объяснить своим «внутренним врагам», что они неправы, если такие же точно белоленточников в Беларуси Москва вдруг решит признать и поддержать? Как сделать так, чтобы «свои» потом не заразились дурным, но таким соблазнительным белорусским примером?

Но, с другой стороны, поддержать Лукашенко и отдать ему оппозицию на растерзание — тоже не вариант. Потому что на улицах Белоруссии — уже десятки, если не сотни тысяч протестующих. Потому что за «батьку» не выступает практически никто. Потому что если завтра белорусским силовикам прикажут «повторить Тяньаньмэнь», совсем не исключено, что военно-полицейская машина попросту выйдет из повиновения. А это, согласитесь, еще более соблазнительный пример для оппозиционного подражания…

Оптимальное, что остается Кремлю в этой ситуации, — давить на Лукашенко, требуя, чтобы он пошел на переговоры с Координационным советом белорусской оппозиции без предварительных условий и хотя бы начал торговаться напрямую, а не занимался бы «эскалацией Тяньаньмэня» с весьма проблемным результатом.

То, что Лавров похвалил Лукашенко за «готовность к переговорам», является, скорее всего, завуалированным указанием на то, что эти переговоры, наконец, необходимо начать, сбавив авторитарные обороты.

Услышит ли Лукашенко этот намек? А если нет, то что будет дальше? Когда пытаешься ответить на этот вопрос, становится страшно…

Даниил Коцюбинский, историк