Александр Баунов. Рабский навык мелкого непослушания

Понял, что больше всего напоминает борьба с масками. Похоже было, когда вводили ремни безопасности в машинах и штрафы за непристегнутых водителей и пассажиров.

Теперь все пристегиваются машинально, а тогда водители и пассажиры отчаянно сопротивлялись и стыдились. Пристегнуться казалось одновременно признаком трусости, крайнего конформизма, неверия в судьбу и неумения водить. Если ты такой невезучий, робкий, не уверенный в себе трус, так вообще не надо ездить. Пассажиру было неудобно попросить водителя надеть ремень, и даже пристегнуться в машине самому значило обидеть водителя — поставить под сомнение его квалификацию и счастливый жребий.

Если водитель ставил заглушку, чтоб не пищало, или накидывал на себя ремень, не защелкивая, когда проезжал мимо гаишников, пассажиру было положено понимающе кивать и иногда тоже накидывать на себя ремень для вида. Нужно было всячески демонстрировать понимание, что эти ремни нужны алчным ментам и государству, которое вечно хочет обременить обычного человека, а он без этих самых ремней всю жизнь ездил, и ничего. А знает таких, которые пристегивались, и сейчас трупы. Нужно было уметь поддержать разговор о том, как ремни давят на живот и на грудь, как мешают дышать и водить, каково в них беременным, как они на самом деле снижают безопасность и мешают покинуть машину в случае ДТП: столкнулись, загорелись, сорвались в пропасть, а выбраться не смогли.

В коммерции народ тогда не был так силен, поэтому разговоров о том, что все придумано директором ГАИ, жена которого купила завод по производству ремней, или мировыми автомобильными концернами в сговоре с политиками, чтобы повысить цену машин и пополнить бюджет штрафами, или ВАЗ пролоббировал, таких разговоров не помню. Позднесоветский человек и в 90-е в сущности был бессребреником и финансовыми схемами объяснять действительность еще не умел. Он, будучи подчинен и зависим в главном, умел по мелочам не слушаться училку, завучиху, вожатую, уборщицу, комсорга, заведующую, контролера ОТК, технолога, лечащего врача, начальника цеха. Это был рабский навык мелкого непослушания, основанный на том, что по-крупному все равно придется.

Этот навык растет из общечеловеческого и очень симпатичного в свое время и на своем месте мальчишеского непослушания и самоутверждения в виде бегства из окна с урока, курения в туалете и забывания дневника. Обратной стороной патернализма всегда оказывается мелкое непослушание больших детей, всю жизнь сбегающих с уроков, особенно когда это новый непонятный предмет.

Александр Баунов, журналист