Игорь Николаев. Упали — меньше, обеднели — больше

Уже неоднократно приходилось слышать от представителей властей, что российская экономика в коронавирусный кризис упала меньше, чем в ведущих странах Евросоюза и США. Это и вправду так. Другое дело, что тот формальный основной экономический показатель, по которому судят о динамике экономического развития страны — ВВП, вызывает сомнения в его достоверности. Но даже если бы к нему не было подобных претензий, все равно следует согласиться с тем, что российская экономика упала меньше. По итогам 2020 года падение ВВП будет зафиксировано где-то близко к 4%, что, собственно говоря, и предусматривается в официальном прогнозе Минэкономразвития России.

Но цифра — это одно, а причины, почему такое получилось, совсем другое. Формально российская экономика упала меньше не потому, что у нас была более легкая эпидемиологическая ситуация, и не потому, что социально-экономическая политика была более эффективной. Нет, не поэтому.

Главная причина относительно неглубокого падения экономики в 2020 году — это ее структурные особенности. Но об этом власти, разумеется, не очень-то любят говорить. И понятно почему: в этом случае получается, что их заслуги в относительно неглубоком падении экономики и нет вовсе.

Что такое структурные особенности? Все просто: в российской экономике доля отраслей, наиболее пострадавших в кризис, несоизмеримо меньше, чем тот же самый показатель в развитых странах, с которыми так понравилось в текущем коронавирусном году сравниваться по глубине падения.

Так, в России доля бизнес-услуг, куда входит и деятельность туристических агентств, в экономике страны по итогам I квартала 2020 года, то есть накануне обрушения в коронавирусный кризис, составила, по данным Росстата, 6,2%. В то время как во Франции этот показатель равнялся 16%, а в Великобритании 15,9% (Евростат).

Приводить цифры по доле в экономике тех же ресторанов и отелей, бизнес которых также сильнейшим образом пострадал в уходящем году, в России, и, к примеру, во Франции, Испании или Италии вообще нет необходимости, здесь все понятно. Показатель по России также несоизмеримо меньше.

Допускаю, что кто-то может сказать: зато в российской экономике велика доля нефтяной отрасли, которая вынуждена была сократить добычу в рамках сделки с ОПЕК+. Это так. Только не будем забывать, что при всем таком сокращении эта отрасль не была ни в каком локдауне, а потому падение в ней было относительно небольшим.

Теперь о реальных располагаемых доходах населения. В России этот показатель обвалился во II квартале 2020 года в годовом выражении, по данным Росстата, на 8,4%. А в странах ОЭСР (Организации по экономическому сотрудничеству и развитию, куда входят развитые страны мира), этот показатель, напротив, вырос на 5,3%. Да, это средний показатель по всей группе стран, в каких-то из них он даже немного снизился, но в целом-то он несопоставимо с Россией вырос. Данных в целом за 2020 год пока нет, но принципиально здесь ничего не изменится.

Общий итог: экономика в России в 2020 году упала меньше, зато люди обеднели больше. Собственно говоря, они даже и не обеднели там. Сравнение-то, если подумать и учесть структурные особенности российской экономики, не в нашу пользу получается, потому что экономика нужна не ради экономики, а для людей.

Игорь Николаев, экономист