Иван Курилла. Никакой режим в диктатуру превращаться не хочет

Народ пишет о наступлении по итогам года полноценной диктатуры. Ну да, — законодательная среда для этого создана, наличие «эскадронов Борджиа» уже не тайна, — страшноватенько. Я бы, однако, обратил внимание на пару примыкающих к этой констатации вопросов.

Во-первых, никакой режим просто так, «потому что может себе это позволить», в диктатуру превращаться не хочет. Гораздо менее затратно и более комфортно поддерживать видимость демократии и массовой поддержки. Следовательно, переход к откровенному подавлению означает критическую слабость режима. Что, конечно, не уменьшает, а увеличивает опасность для граждан, — слабый режим пытается запугать и способен на репрессии, — но это именно признак слабости: другой поддержки нет, или на нее больше нельзя положиться. Когда пишут про «раскол элит», то часто упоминают репрессивность как способ консолидации правящих групп (кого-то напугают, кого-то репрессируют), — однако только в период слабости (а не силы) режима элиты и начинают задумываться о своем будущем.

Во-вторых, последние двадцать лет страной управляли люди со специфическими навыками «из 1990-х». Они умеют делить и отжимать собственность, умеют точечно устранять конкурентов, устраивать разводки… Готова ли эта же элита возглавить поворот к диктатуре? Для полноценной диктатуры верхний эшелон руководства должен сильно обновиться, — на место сислибов должны сейчас рваться отморозки, ощутившие, что их время пришло. Кризис со сменой способа управления — это и кризис с кадрами. Мне представляется слабо вероятным повторение 1930-х (тогда как раз государство пережило такой кризис, — очень кровавым способом), — но мой прогноз на 2021: мы увидим не (только) массовое клеймение «иностранных агентов», но и раскаты сильных потрясений в российской элите, неожиданные падения и неожиданные назначения, «борьбу бульдогов под ковром» во всей ее неприглядности.

Наконец, в-третьих, общество накануне 2021 года намного больше ждет перемен, чем советское общество в 1985 году. И это сильно другое общество, — и думаю, более сложное, чем даже близкое нам белорусское. Тут у меня нет прогнозов, — но есть ожидание неожиданностей.

Иван Курилла, историк